Больничный двор не представлял никакого интереса, и, запрокинув голову, она уставилась в небо, по которому медленно плыли пухлые белые облака из тех, что часто принимают самые неожиданные формы.

-Слоник… — улыбнулась Лилибет. — … О, а это крокодил! Толстый такой крокодил! Наверное, слопал… здоровенный торт… А это… это похоже на крепость у моря… В такой я и хотела бы жить. Не в крепости, конечно! Но в чем-то, похожем на замок…Что бы долины и холмы в траве, что бы море и ветер, непробиваемые каменные стены дома, огонь в камине, шум моря и больше ничего. Ничего!.. Хотя бы, пару месяцев. А дальше видно будет… Что же вы скрываете, доктор Булсара? Что вы такое знаете, что видится вам моим спасением?.. Мое спасение – забыть Роджера настолько, что бы совсем ничего не помнить, не знать даже, кто это. Только… только так невозможно. Никогда. Разве что, если дубиной по голове до потери памяти… Что бы лица его все время перед глазами не видеть, голоса не слышать… Господи, никогда! Взгляд его и руки не помнить. Ничего!.. Лечь вон среди травы и камней и слушать волынку, а потом смотреть на волны, на шторм. И никаких мыслей, никаких воспоминаний, никакого страха и боли!..  Да только стоит на физиономию в зеркало глянуть, и шрамы быстро напомнят… Впрочем, спасибо доктору, шрамов почти и не видно. Как его медсестра назвала? Кудесник? Кудесник… Такому кудеснику самое место где-нибудь в дорогущей клинике!