ЧУДО-вищная История. Глава 07. Страшнее смерти.

— Эй, доктор Хант! Доктор Хант! Все в порядке? – раздался тонкий и раздражающий голос ассистентки.

Этот вывело его из состояния оцепенения. Крис вдруг взглянул на свои руки. На них были плотно натянуты хирургические перчатки. Перед глазами расположилось тело со вскрытым животом. Края раны были хорошо зафиксированы крючками. Двое коллег хирургов так же находились в операционной. За стеклом за ходом проведения операции наблюдал не только наставник, но и студенты, которые учились на хирургов. Это была легкая, показательная операция по удалению части желудка. Такие операции Крис освоил уже очень давно и зачастую его ставили на них, только когда нужна была демонстрация. Так как его основной профиль – операции брюшной полости и органов, находящихся в этом диапазоне, то проблем никогда не возникло.

Но в этот день, он буквально выпадал из реальности. То и дело забывал, какие инструменты ему нужны, поэтому ассистентке приходилось самой напоминать ход проведения медицинских манипуляций. Такого не случалось даже когда, он впервые оперировал человека. Конечно, все привыкли видеть уверенного молодого хирурга, который с первых минут точно знал, что нужно делать и контролировал весь ход операции. Поэтому рассеянность Кристофера сильно бросалась в глаза.

— Зажим, — наконец-то находя нужный ответ, сказал он.

Ассистентка тут же протянула ему необходимый инструмент, глядя на него с неким сочувствием. Все понимали, что Крис всегда трудился в поте лица, и при этом еще успевал, готовить доклады для международных конференций. Поэтому его провал был не столь критичным. К тому же, как хирург, он выполнил операцию блестяще, и как обычно наложил блестящий шов, которому могли позавидовать и опытные коллеги.

Когда все было завершено, он стоял и намывал руки в предоперационной. Его глаза все так же пялились в пустоту, находясь вне времени и пространства. Крис все прокручивал в голове одну и ту же картину, которую никак не мог выбросить из головы.

— Кристофер, мальчик мой, что с тобой сегодня происходит? То и дело носом клевал. Не выспался? – раздался голос куратора, который снова заставил вернуться в реальность.

— Ох, доктор Стоун, разве при нашем графике работы это возможно? – он беззаботно улыбнулся.

— Я понимаю, но ты наша гордость, поэтому тебе нужно быть собранным. Конечно, те студенты, которые наблюдали за операцией остались в полном восторге, но я знаю тебя и твой уровень, поэтому уж не разочаровывай меня впредь.

— Ни в коем случае, доктор Стоун. Я ведь все-таки сын своего отца, а все Ханты блестящие хирурги, у нас это семейное, — Крис наконец-то закончил отмывать руки и поспешил вытереть влагу.

— Кстати, что на счет конференции в Коннектикуте? Сможешь выступить с докладом в середине декабря?

— Да, конечно, как вам будет угодно. Просто мне казалось, что вы хотели отправить Эрику. Что-то изменилось?

— Только между нами, — доктор Стоун взял его за плечо и отвел в сторону, так чтобы никто не мог слышать этот разговор. – Но ты же понимаешь, что доктор Левин, все же женщина. Наше общество, конечно изменилось, но не настолько, чтобы на форуме по прогрессивной хирургии выступала женщина. А ты – другое дело. Мои коллеги из других городов всегда дают восторженные отзывы о тебе и твоих докладах. Кристофер, не побоюсь таких слов, но ты наш самородок! Тебе грех скрываться в операционной, — он по-отечески похлопал его по широкой спине.

— Спасибо, доктор Стоун, сделаю все, чтобы не подводить вас. Ох, кстати…Я тут, в общем-то, хотел освежить память. Можете дать обратную связь по поводу протокола действий при переломе ребер? Прежде всего, мы вводим обезболивающее средство, потом накладываем повязку, проверяем, не пострадали ли легкие? Если осколок проткнул легкое, то вводим кровоостанавливающий препарат, при пневмотораксе совершаем плевральные пункции, подкожно вводим 1% метазона, проводим так же профилактику шока — 10% раствор хлорида кальция и аскорбиновой кислоты внутривенно, гидрокортизон внутримышечно, раствор глюкозы внутривенно капельно. И если состояние пациента не ухудшается, то никакого оперативного вмешательства не требуется?

Доктор Стоун, мужчина с благородной джентельменской внешностью, чья голова была покрыта сединой мудрости, внимательно слушал своего главного ученика, кивая в знак подтверждения его слов. Однако был один момент, который его смутил, поэтому старший коллега, сделал важную поправку. Он поднял палец вверх, требуя внимания, после чего произнес:

— В целом все верно, но ты опустил рентгеноскопию, чтобы понять локализацию скопления крови или воздуха. Без этого невозможно безошибочно сделать пункцию.

— А если ошибиться? – тут же выпалил Крис.

— То можно повредить межреберные нервы или сосуды. Но это ведь не твой профиль. Так, что можешь не переживать. Если интересно, то можно записаться вторым хирургом на операцию к доктору Стэйтену. Понимаю, сейчас тебе интересно абсолютно все и это нормально. Но в целом, пора бы уже заняться узконаправленными операциями, — проговорил наставник и посмотрел на него с неким укором за подобные вопросы, что не имели никакого отношения к профилю Ханта.

Крис уловил этот неодобрительный взгляд, но ему было плевать. Он и так знал, что вся больница его превозносит, а недовольство куратора, лишь мера профилактики. Однако ему все же удалось получить ответ на свой вопрос. Подобные травмы встречались ему лишь в самом начале карьеры, когда привозили пациентов после автомобильной аварии. Поэтому и требовалось получить подтверждение точности своих действий.

— Спасибо, доктор Стоун, я спросил только ради интереса, не более того. Не думайте, я не собираюсь пока покидать ваше гнездышко — он благодарно пожал ему руку и поспешил уйти.

На этот день у него больше не было дел в больнице. Осталось лишь заполнить бумаги, но об этом он предпочел попросить свою коллегу. Как раз уже упомянутую в разговоре — Эрику Левин. Его коллега, второй хирург, также являлась резидентом больницы и была палочкой-выручалочкой для самого Криса. Тот в меру своей огромной занятости на конференциях, часто не успевал заполнять истории болезней и другие важные документы. Но все это без проблем делала за него эта приятная девушка.

Ее не удивило, когда Крис подошел в ординаторской и умоляющим взглядом посмотрел нее. Эрика сперва закатила глаза и недовольно пробубнила:

— Пффф, только не говори, что ты хочешь мне всучить историю болезни мистера Абрамса? Нет, Крис, можешь даже не стрелять своими глазками. У меня у самой полный завал, а у тебя кроме показательной операции по резекции желудка ничего больше нет. Вот и займись своими бумаги сам.

— Эрика, птичка, рыбка, солнышко, зайка, не знаю, как еще ласково тебя назвать. Тут такое дело. Мне срочно нужно домой.

— Ты, бл*дь, издеваешься? Крис, пока ты рассекал по конференциям, я, бл*дь, тут впахивала за все отделение. Ты серьезно? Думаешь, мне не нужно домой, да от меня потом несет на всю округу, уже пациенты косо смотрят на доктора, которая башку не мыла целую неделю. А ты говоришь, что тебе надо домой?!

— Прости, мне, правда, жаль, что я доставляю тебе столько хлопот. Просто… — Крис прикрыл глаза и скривил лицо, словно ему было трудно собраться духом, чтобы сказать следующее. – Пару дней назад, я попал в аварию…

Реакция Эрики была соответствующей. Ее лицо мгновенно нахмурилось, она с тревогой посмотрела на него. Крис же в свою очередь выглядел и впрямь слишком уставшим и даже потрепанным, и не было никаких поводов не доверять его словам.

— Чего?! В смысле? Ты как, порядок?

— Да, со мной-то все хорошо, машина серьезно пострадала, но… есть и еще кое-что… — он сделал глубокий вдох, будто бы собираясь духом, чтобы преподнести следующую новость.

— Ради Бога, что еще случилось? Неужели… кто-то погиб? — она побледнела, прикладывая руку ко рту от волнения.

— Ох, нет, это не то о чем ты подумала. Я короче, в общем, сбил…животное — собаку. Она выскочила из ниоткуда и… Я вышел посмотреть, что с ней случилось, а она, эта сука, оказалась еще живой. Ну, мне пришлось взять ее домой. И теперь я пытаюсь ее выходить, понимаешь? Поэтому мне и нужно отлучиться пораньше. Пожалуйста, Эрика, для меня это очень важно. Если это животное умрет, то что-то внутри меня сломается, понимаешь? Я не смогу простить себя за это… — Кристофер почувствовал ком в горле и опустил голову, не в силах закончить фразу.

В этот момент молодой хирург, что обычно выглядел таким самоуверенным и сильным, показал свою другую уязвимую сторону. Такой его взгляд, полный сожаления и чувства вины, невозможно было увидеть во время операции или когда он блистал на конференциях. Эрика посмотрела на него с сочувствием, проникнувшись рассказом, и в какой-то момент, даже испытывая стыд за то, что ранее едва не послала его куда подальше.

— Господи, Крис, неужели ты думаешь, что я бесчувственная тварь? Ох, конечно, я все сделаю, даже не переживай. Может быть, тебе взять отгул на следующую смену? Я думаю, что смогу подменить тебя. Подумаешь, одними сутками больше, ничего страшного, — она махнула рукой.

Кристофер улыбнулся ласково и посмотрел на свою коллегу с ярой благодарностью. Он даже не стал сдерживать чувств, дружески похлопав ее по плечу.

— Ох, я не могу пользоваться твоей добротой, поэтому достаточно того, что ты заполнишь историю болезни и на том спасибо, — Крис подмигнул ей.

Эрика широко улыбнулась и жестом показала ему валить как можно скорее, пока она не передумала. Кристофер прекрасно понимал такие намеки, поэтому поспешил уйти, прежде чем понадобиться кому-то еще. В этом случае у него был высокий кредит доверия, никто и не подумал бы писать на него жалобу за невыполненную работу или за то, что ему требовалось уйти раньше. В свое время Хант был незаменимым помощником для всех старших хирургов и часто подменял их, когда тем требовалось уйти пораньше. И сейчас подобная жертвенность сыграла свою роль, можно было уходить без опасений. К тому же, Крис никогда еще не покидал стены клиники раньше положенного.

Он переоделся и вызвал такси, так как свою машину пришлось загнать на ремонт. Едва ли только подъехала машина, как парень плюхнулся на заднее сиденье, приложил голову к окну и закрыл глаза, которые болели от недосыпа. Стоило лишь векам опуститься, как легкая дремота, не оставаясь в стороне, погрузила в странное состояние между сном и реальностью.

БАХ-БАХ-БАХ!

Он слышал лишь звук, ведь закрыв глаза, вцепился в руль и словно сумасшедший выжал газ. Машина рванула по прямой и естественно врезалась. Это было предсказуемо, для этого все и намечалось. Крис открыл глаза и выскочил наружу сразу, как только остановил машину. Самое важное – подхватить тело, закинуть в багажник и умчаться прочь, пока на дороге не возникло неожиданных свидетелей. Он жалел о своем поступке, но решил, что лучше всего избавиться от девчонки «гуманным» образом, чем забивать до смерти в своем подвале.

Крис оказался рядом с упавшим на спину телом, и готов был взять ее на руки, но вдруг увидел на губах странную улыбку удовлетворения. Она хотела умереть, и он сделал в принципе благое дело, позволив ей уйти в мир иной. Наклонившись ближе, его лицо вдруг окропила горячая кровь, вырвавшаяся из чужого рта. Он удивленно отпрянул, но услышал хриплый кашель. Это одновременно ошарашило и напугало, однако внутри себя ему удалось испытать облегчение. Чудаковатая особа выжила…

— Так больно… — хриплым, тихим голосом прошептала Эвелин.

— Черт…Ты жива…жива, — будто бы не веря собственным словам, он коснулся пальцами сонной артерии и смог почувствовать пульс.

Дыхание было поверхностным и слабым, но оно присутствовало. Ему ничего не оставалось, как подхватить ее на руки и положить на заднее сиденье автомобиля. Никто не должен был узреть того, что Кристофер Хант на своей машине сбил какую-то чокнутую идиотку.

— Мы на месте, — грубый голос водителя вывел его из пограничного состояния.

— Ага, спасибо, — Крис вышел из машины, намеренно хлопнул дверью машины недружелюбного таксиста, и только после этого зашел в дом.

«И какого хера эта сцена снова возникла перед моими глазами? Бл*ть, никак не могу забыть ее лицо в тот момент…Конченая с*ка! Почему она улыбалась?!» — он скинул с себя куртку, едва не пнул от злости вешалку.

Стараясь не терять драгоценных минут, сразу же направился в свое секретное место. Кристофер уже по обыденной привычке отодвинул стол, открыл люк и спустился в подвал. Он ввел код по памяти, даже не вглядываясь в цифры и как только замок открылся, то зашел в помещение. Ему не требовалось прислушиваться и брать с собой электрошокер, так как обороняться было не от кого. Впервые за все время существования этой комнаты пыток, никто не набрасывался на него с истеричным воплем. Все так же без сознания, в полусидящем положении, на кровати, находилась она. Крис подошел и опустил свою руку на грудь, внимательно слушая дыхание. Он чувствовал хриплые и неровные вдохи, что давались с трудом. Его ладонь переместилась на лоб, проверяя температуру. Благо, что тело не было охвачено жаром, это, по крайней мере, гарантировало некую стабильность положения.

«Значит, нужна рентгеноскопия? Но если бы я ошибся тогда, то вряд ли бы ее состояние оставалось стабильным. Другое дело…Почему она все еще не пришла в сознание? Это из-за потери крови? А что если был разрыв селезенки? Бл*дь! И как тут поставить адекватный диагноз? Бл*дь, почему меня это вообще волнует?»

— Потому что если она сдохнет, то ты станешь настоящим убийцей, Кристофер… — раздался холодный голос над левым ухом.

— Заткнись! Она это заслужила, она влезла в мой дом и угрожала мне.

— Да, но она не такая как были до нее. А ты…опустился на самое дно. Если она умрет, то Бог не простит тебе этого. Ты отправишься в ад.

— Не верю я ни в какого Бога! Если бы он не хотел этого, то тогда бы она никогда не пришла сюда!

— Кристофер, мой маленький мальчик…Это твое испытание, которое ты должен, просто должен, пройти, иначе все что ты делал потеряет всякий смысл. Ты очищал общество от гнили, но и сам стал таким, точнее станешь, если вдруг она сдохнет….

— ЗАТКНИСЬ! – он врезал себе по лицу, мгновенно приводя себя в сознание.

Это подействовало отрезвляюще. Крис встряхнул головой и взялся за то, ради чего и спустился сюда. Он поспешил провести полный осмотр, отмечая все изменения в состоянии здоровья. Однако не было и намека на то, что состояние стало хуже, после того, как маньяк притащил ее сюда. Ему потребовалось вспомнить все свои знания, которые только были в светловолосой голове о том, что требуется делать, если человека сбила машина. Благодаря этому ему удалось оказать первую помощь и выявить основные проблемы со здоровьем, которые возникли после его импульсивного действия. Переломы ребер – самое распространенное явление, которое встречается после подобных столкновений. В целом сам по себе перелом не так страшен, как те последствия, что несет за собой. В случае с Эвелин, по отхаркивающейся крови и тяжелому дыханию, Крис предположил, что осколок ребра мог проткнуть легкое. Далее пришлось действовать по протоколу, который подтвердил старший коллега.

«Если бы я ошибся, то ей стало бы хуже за эти дни, но нет, все стабильно. Конечно, у меня нет техники, но не думаю, что она слишком уж и нужна. В конце концов, в средневековье же лечили людей без всего этого современного говна» — подумал он и воткнул капельницу в безжизненную бледную руку.

Крис подвинул к кровати кресло, что недавно притащил сюда прямиком из гостиной и обессиленно упал в него своим телом. Он не мог уйти и оставить капельницу без присмотра, ведь после одного лекарства, нужно было прокапать другое, а так же не забыть про укол в мышцу. Поэтому парень прижал ноги к себе, устроившись поудобнее, прикрыл глаза.

Улыбка полного блаженства снова показалась перед лицом. Она смотрела на него, продолжая оставаться в сознании пока он накладывал давящую повязку и фиксировал сломанные ребра. Она же смотрела на него, продолжая улыбаться, когда он иглой проникал в плевральную полость, чтобы удалить лишнюю жидкость из легкого. И лишь когда Кристофер ввел обезболивающее с конной дозой снотворного, то Эвелин схватила его за рукав, не отпуская до того момента, пока сознание не погрузилось в сон. В тот момент улыбка исчезла.

Он открыл глаза и посмотрел на падающие капли, постепенно стекающие в трубку. Лекарство вливалось так медленно, что можно было спать не задумываясь, но все время на повторе смотреть события одного и того же дня, будто бы попал в день сурка, было еще мучительнее чем не спать вовсе. Крис поднялся с кресла и пнул ногой стену.

— Да бл*дь! Какого хера вообще?! Я не должен чувствовать это дерьмовое чувство! Мне должно быть пох*й! Почему тогда?! Почему?! За что… — он прикусил губу и опустил голову.

Впервые, ощутив внутри себя сожаление за сотворенное, он никак не понимал, откуда это давящее чувство могло возникнуть. Столько женщин было убито от его рук, но ни одна смерть не вызвала никаких чувств, кроме разве что собственного превосходства. Они молили его о пощаде, пытались запугать, плакали и падали на колени, в надежде не то, что хоть что-то сможет подействовать на этого жестокого человека. Его даже не разжалобил рассказ о том, что у одной из жертв осталась маленькая дочь. В момент расправы и после он был уверен, что поступает верно, лишь удовлетворение от совершенного преступления, на мгновение удавалось запечатлеть на красивом лице. Но оно растворялось быстрее чем кофе три в одном. Поэтому ему никогда не было дело до тех, кто умер от его жестокости.

Однако эта случайная встреча изменила все. Крис был компульсивным и предпочитал продумывать все свои действия до мельчайших деталей. В момент совершения убийства и после – все это было единым планом, которого он придерживался даже в мелочах. Именно поэтому копы все еще не смогли выйти на его след. Но эта девчонка, возникла из ниоткуда и порушила все планы. Это злило. Хотя даже не она, а собственное бессилие, что он – великий и прекрасный, ничего не может с ней сделать. Убить ее означало доставить удовольствие и свернуть со своего праведного пути. Крис даже наехал на нее от собственной трусости, ведь не знал, как еще можно поступить. Но вот, кто-то свыше будто бы даровал ему второй шанс искупления, поэтому нельзя даже допустить, чтобы девушка умерла.

И пока Крис погружался с головой во всеобъемлющее чувство вины, которое испытывал впервые, то его спасенная жертва, вдруг открыла глаза. Это произошло в тот момент, когда парень кричал и пинал по стене. Сквозь пелену бессознательных образов, которые появлялись как туманные необрамленные четкостью фигуры, она услышала его голос. Сначала возникло желание открыть глаза и понять, почему он так раздражен. Ей вдруг захотелось увидеть его лицо перед собой, но не так, чтобы он злился, а чтобы улыбался своей непревзойденной улыбкой. Самое сложное — оказалось, разлепить свои глаза. Будто бы они были склеены между собой супер-клеем и каждая попытка открыть их, требовала усердия. Возникало ощущение, словно пыталась очнуться от кошмара, когда тело не выполняет никакие команды мозга. Но она продолжала предпринимать попытки, и в какой-то момент дрожащие ресницы все же смогли отлепиться друг от друга. Эвелин пришла в сознание.

Боль, раздирающая грудь – это единственное, что ей суждено почувствовать в момент пробуждения. Это было несравнимо с тем, что удавалось испытать раньше, ведь прежде чем потерять сознание, то на миг пришло облегчение от того, что все же ее желание было исполнено. Поэтому тогда, когда машина на полной скорости сбила ее, то несмотря на боль, Эвелин готова была потерпеть немного, чтобы в итоге осуществить задуманное. А теперь будто бы весь путь оказался напрасным. Эви резко вскочила с кровати. Ее ноги затекли, но оставаться здесь и быть подопытной крысой хотелось еще меньше. Впрочем, девушка упала раньше, чем смогла рвануть к выходу.

Шмякнувшееся на пол тело, заставило Кристофера вздрогнуть. Он резко обернулся и увидел, что его пациентка старательно «направляется» в сторону выхода. Невероятное облегчение, да так, что он громко выдохнул, охватило все садистское нутро. Только и хотелось восклицать про себя:
«Ура! Ура! Она пришла в сознание!»

Но он сдержал все свои яркие эмоции, как всегда контролируя лицевые мышцы, чтобы никто не мог понять его чувств. Взгляд оставался отвлеченным и непроницаемым. Хант смотрел как девушка, тяжело дыша, ползет по направлению к двери. Вид ослабевшей и бессильной Эвелин, вызывал вулкан самых разных чувств: от радости до ярости. Крис поспешил подойти поближе и задал всего лишь один вопрос:

— И куда это мы собрались? – он обошел ее и встал перед лицом.

Эвелин тяжело вздохнула и подняла голову, услышав его холодный тон.

— Ты…Оставил меня в живых. Я не просила тебя об этом. Поэтому… Я не хочу здесь оставаться. Я хочу домой.

— Вау, и это вся твоя благодарность за то, что я три ночи не спал, ухаживал тут за твоим тельцем, а ты едва ли только открыла глаза, решила свалить от меня? Нет-нет, так не пойдет. Теперь, ты моя должница. Дважды, я спас твою жизнь, а значит, отныне она принадлежит мне. Ты не ценила свою жизнь и искала способы от нее избавиться, поэтому ты в моих руках и будешь делать то, что хочу я. И прежде всего, попрошу запомнить главное правило: я ненавижу, когда кто-то портит мне настроение.

Голос его звучал словно отдаленно, будто бы между ними было огромное расстояние. Не было и намека на теплоту или заботу. Он произнес это так, словно ее судьба была предрешена. От этого стало страшно. В горле застрял ком паники. Она почувствовала, как реальность перестает существовать, а всеобъемлющий ужас хватает за шею. Дышать стало тяжело. Эвелин замотала головой и тут же запротестовала:

— Нет…Нет! Я не хочу здесь оставаться…Ты говорил тогда, что отпустишь, если я все забуду, правда? Я ничего не скажу… И ты больше никогда меня не увидишь, только пожалуйста, выпусти меня… Я передумала, я больше не хочу умирать…Это правда. Теперь я начну новую жизнь с чистого листа.

Кристофер опустился на корточки, чтобы поравняться с ней. Желтые глаза заполнила не просветная темнота. Он напугал ее одним только этим нечеловеческим взглядом, словно все живое было чуждо ему. На губах даже не было привычной усмешки, лицо без эмоций как фарфоровая венецианская маска. Эвелин хотела отвести взгляд, но рука схватила подбородок, сжимая так, что зубы свело от боли.

— Вау, что ты такое говоришь? Еще недавно кричала о том, что сдашь меня копам, а сейчас все забудешь и будешь жить как раньше? Но детка, ты перешла точку невозврата. Ты никогда больше не выйдешь отсюда, слышишь? Ты теперь моя вещь, моя собственность, мое домашнее животное. Если я скажу сидеть – ты сядешь, гавкать – гавкнешь, заткнуться – заткнешься, усекла? Я, бл*ть, словно попал в диснейленд, могу развлекаться с тобой, пока не надоест, поэтому привыкай к тому, что у тебя больше не будет ни имени, ни желаний, ни-че-го. В твоей жалкой жизни теперь есть только я, и я решаю, что ты будешь делать.

И вот, наконец, когда сам Кристофер в полной мере осознал свою силу и власть, то на лице вновь возникла самодовольная улыбка. Он понял, что убивать эту чокнутую нельзя, но ведь всегда можно найти способ развлечься по-другому. Это мысль пробудила в нем глубоко запрятанные темные желания, которые теперь могли быть осуществимы.

Эвелин не разделяла подобных стремлений. От бессилия ей овладела паника, которая заставила вскрикнуть от ужаса, укусить хозяина дома за руку и после вскочить на ноги. Неведомо откуда, внутри активизировались резервные силы. Не смотря на сломанные ребра и проколотое легкое, она не чувствовала слабости. Адреналин управлял телом, направляя его на свершения. Девушка бросилась к двери, смогла ее открыть и выскочить в небольшой коридор. Оттуда оставалось лишь взобраться по лестнице вверх, чтобы получить свою свободу.

Крис отвлекся всего лишь на секунду, как вдруг почувствовал, что ладонь раздирает боль от укуса. Он вздрогнул и прижал руку к себе, не полагая, что девчонка найдет в себе силы бежать. В конце концов, люди со сломанными ребрами не обладают возможностью к быстрым передвижениям. Однако, поступок обескуражил его. В глазах пленницы отразилось желание жить, а именно этого он и добивался своими устрашающими словами. Кристофер направился за ней вдогонку сразу, как только она пересекла дозволенную черту и открыла дверь.

Впереди, совсем близко была лестница. До нее от двери, было, может быть всего десять шагов. Нужно было лишь не останавливаясь бежать, что есть сил для того, чтобы выбраться. И Эвелин бежала без оглядки. Впервые за долгое время, ей овладела охота к жизни. Рука уже коснулась перил, а одна нога оказалась на первой ступеньке, как вдруг легкие сжались, и воздух в них закончился. Она не могла сделать вдох. Боль и снова боль, сковала все движения, перед глазами залетали бликующие мушки. Бедняжка согнулась пополам и закашлялась, отхаркивая кровь.

«Нет…Надо подниматься! Он ведь…сумасшедший!» — только и могла думать она.

Но конечности задрожали, ноги перестали ощущать твердую поверхность, а руки не могли больше сжимать перила. Эвелин попыталась сделать еще один шаг, но ее тело потянули назад с такой силой, которой никогда не удастся сопротивляться.

Кристофер вышел следом за ней. Хоть девушке и казалось, что у нее есть силы на побег, но это было лишь миражем собственного желания. Ее фигура зашаталась еще до того, как нога коснулась первой ступеньки. Сам Хант не спешил, наблюдая за каждым действием из тени. Лишь только когда ее согнуло и она закашлялась кровью, он подошел достаточно близко, обхватил за талию и потянул на себя. Под своими руками ему удалось почувствовать хрипы и тяжелое дыхание. Эвелин замотала головой и руками стала размахивать во все стороны как непослушный ребенок, которого родители силой тащат домой.

— Поигрались и хватит, — шепнул он ей на ухо. – Подними голову, — его рука оказалась на ее подбородке, заставляя подчиниться. — Здесь ровно десять ступеней, попрощайся, ты видишь их в последний раз. Больше ты никогда не выйдешь из той комнаты. Ты хотела расстаться с жизнью, но я покажу тебе, что есть вещи намного страшнее смерти.