Однажды Карлсон, отчаявшись, надел штанишки с пропеллером, и начал проделывать фигуры высшего пилотажа возле окон, надеясь привлечь внимание к своей персоне. Шведскоподданный полагал, что его персона даже в России хороша всем известна, и, узнав его, кто-нибудь обязательно накормит на халяву. Но не тут-то было! В окнах первой квартиры нарисовался хмурый небритый чувак хипстерского вида в белой майке, который долго смотрел на совершающего петлю Нестерова шведского витязя, потом морщил узенький лобик, вспоминая известных ему летающих героев, и, наконец, хлопнув себя по наморщенному лобику, воскликнул:  

– Да это же Супермен! – и, пробормотав про себя:  

– Пора с коксом завязывать! – захлопнул окно.  

Во втором окне мужчина средних лет, увидев летающего толстячка, грязно выругался, добавив:  

– Совсем рекламные агенты охренели! На какие ухищрения не пойдут, лишь бы втюхать свой товар! – и тоже захлопнул окно.  

В третей квартире шведскому стрижу, казалось, повезло. Мужчина кавказского вида долго рассматривал Карлсона, наконец, в глазах кавказца блеснуло что-то, показавшееся нашему герою искрой узнавания, и он с фразой «Даждис миня, да! » куда-то ушел.  

– Он меня узнал! – возликовал Карлсон.  

– Сейчас он принесет мне банку варенья! – от предвкушения лакомства у шведа начала вырабатываться слюна.  

Через пару минут мужчина вернулся. Но нёс он вовсе не варенье, а помповое ружье 22-го калибра, которым стал выцеливать шведа. Стокгольм не является самым криминальным городом в мире, но проживание на крыше вкупе с ночным образом жизни всё же научили Карлсона кое-чему, и потому, забыв про фигуры высшего пилотажа, он в ужасе взмыл вверх. Вслед ему бабахнул выстрел, затем еще один.