Я молча смотрел на Рону. Мало кто понимал мой порыв умереть в горах, точнее никто. Это всегда было болезненной темой, да и свой внутренний мир открывать кому-то я не любил. Вся доброжелательность и открытость из нас двоих досталась при рождении Тобиусу.

— А смысл? Я его потерял, и найти никак не получается. За все время нахождения здесь я ни разу не пожалел о своем решении.

Девушка опустила голову вниз и молчала. А я почувствовал себя жутко неловко, словно снова обидел ее словами:

— Это сложно понять, никто не понимает.

— Я понимаю, — выдохнула Рона и подняла на меня глаза, — мне знакомо это чувство, когда смысла ни доя чего больше нет.

По моей коже пробежали мурашки, так пронзительно и грустно смотрела она на меня. Так, что ее печаль полностью поглатила меня, смешавшись с моей, и в ту же секунду стало так тоскливо, так больно, захотелось поскорее закончить этот тяжелый разговор, но Рона продолжила говорить.

— Сложно найти смысл, когда Бог забирает все.

На ее лице заблестела капля слезы. Девушка быстро смахнула ее со щеки и , прихрамывая, снова вернулась к стулу напротив меня.

Я видел, как тяжело было ей в этот момент, но все же решил задать вопрос:

— Что произошло? Ирма говорила мне про аварию, но спутанно и непонятно.

Рона натянуто улыбнулась.

— Год назад я, мой муж , отец и сын возвращались домой после праздника у родственников. Машина выскочила нам навстречу, в тот день шел дождь и было скользко . И прямо в нас.