……………………………………………………….
25 декабря, вечер, пятница, 1914 год.
Вердикт касательно моего разговора с Гибсоном уместим в одно выражение, которое на то время, пожалуй, впервые отчасти обрадовало: Без изменений. Но только в минуту я мог почувствовать облегчение, не подозревая о произошедшем…
Я возвращался к Брэдли. Тогда я не придавался мыслям, предпочитая от них отдохнуть. Я чуть расслабился, хотя и совсем ненадолго. В те секунды я был восприимчивее к внешнему миру, старался вдыхать глубже и чаще прохладные волны ветра, прислушивался к его визгам, разносящимся по окопам, ведь здесь мне когда-нибудь придется умереть, как бы не была желанна моя идея о чудесном возвращении к больному сыну. Но я не думал об этом. Я ни о чем не думал. Меня окружали стены траншеи (Слегка присыпанные снегом, они мерцали в вечернем закате звездочками), душил холодный воздух, а я играл роль наблюдателя. Однако одна мысль успела проникнуть ко мне в голову: поговорить с капралом. Думаю, это был не худший замысел, если бы не было поздно…
Мимо меня пробежал рядовой, а за ним неуклюже ели поспевал второй, весь в поту, бледный. Я успел его остановить. «Что происходит?» — в моей голове вновь забегали назойливые мысли. Он в одышке пробормотал: «Там… мёртвый… мертвый капрал, офицер!» На тот момент всякая мысль исчезла, я, будто в состоянии аффекта, просто побежал туда, где мы виделись с капралом, не спрашивая ни имени, ни фамилии. Я почему-то поверил в то, что был это именно он. Там действительно был Уайт. Я не мог доверять тому, что было перед глазами! Я не хотел этого видеть! На дне траншеи, облокотившись головой об деревянную доску задней крутости с широко открытыми глазами, в которых отражались лица ошарашенных солдат, лежало бездыханное тело капрала. Его правый висок блестел свежей кровью. В руках одного из любопытных солдат я заметил автоматический пистолет. Обшарив карманы шинели и свой вещмешок, я понял: пистолет был мой. (Не смотря на то, что меня не признали причастным к смерти Уайта, я чувствовал угрызения совести.) Между двух досок на дне окопа я нашел записку, меня сразу окружили рядовые и офицеры, ошивавшиеся у трупа. Я прочитал в слух: «Дорогая «Эмма» (Лисэль), мы не встретимся в раю.» Я отошел. Мной полностью и бесповоротно овладели мысли. Все звуки, запахи и образы в один миг потемнели, пропали. Я снова задумался о том, что самовольно загнал себя в капкан…
