— Ах, Эгертон! Всегда так неудобно думать о них, как о людях! Льеж, Брюссель, Намюр…Бельгия- нейтральная страна, а испытала тяжесть нечеловеческой ненависти и непростительной жестокости одна из первых. И мы здесь- они враги. Все очень просто. Только почему-то я вспомнил один случай. Кхм. Очень странным нахожу это. Я его очень хорошо запомнил. В чем-то он показателен. Кхм. Это было днем. Август этого года. Суматошные дни! После битвы при Монсе, вы помните, мы были вынужден отступить, хотя и нанесли немцам значительный урон. Остановились на линии Камбре, Ле-Като, где в том же августе вступили в схватку с противником. Они пытались взять нас в обхват. Благо, недалеко были французы. Так вот, за день до наступления у Ле-Като я с Уайтом, еще не капралом, осматривал местность у района нашего расположения. Не так далеко были вы с Брэдли. Помню, Брэдли приспичило собирать сухую траву для перины своей поношенной подушки. Но перепуганного мальчишку, лежавшего носом в колючей траве, заметил только я. Он был в немецкой форме, но страха не внушал. Совсем еще прыщавый и зеленый. Увидев меня, вскричал что-то на своем и бросился бежать. Я побежал за ним. Догнать его было несложно, тем более, что среагировал Уайт, выстрелив ему в ногу. Первый вопрос, который нас интересовал, был: «как он здесь оказался?» Но он не разговаривал ни на английском, ни на французском, поэтому мы позвали капитана. После двух минут допроса капитан выстрелил ему в голову, передав, что он бесполезен. Мы спросили: «а как же он тут оказался?», на что капитан ответил, что тот выбился из строя и заплутал. Мы также сделали вывод, что немцы совсем недалеко, очевидно. Только вот это нам слабо помогло. На следующий день началось наступление. За секунду до того, как меня укрыл от винтовочных залпов Уайт, я видел, как один из немецких офицеров подскочил к мертвому солдату, он тяжело вздыхал, подавляя слезы. Другой, что был старше по званию за шкирку оттащил солдата от трупа. К моменту, когда мы отступали на Север, я все не мог прогнать из памяти этот момент, все больше дополняя его предположениями и действительным, чего не заметил тогда. Так, к примеру, я забыл вам сказать про обыск, который мы провели с мальчишкой. Помимо оружия, которое мы изъяли, нашли также портсигар, бурдюк и банку консервов. Ничего из этого интересным не было, за исключением портсигара. Где-то у Сен-Кантена я открыл для себя, что под папиросы замаскированы были короткие письма. Не зная немецкий, я пробывал читать адресатов… А потом уже мне стало интересно узнать содержание, я раздобыл небольшой словарь. Я многое узнал о нем, как о человеке… Кто бы мог подумать, что он учился играть на скрипке по воскресеньям со своим отцом, а его мать страдала от жуткой аллергии? По поводу того офицера у Ле-Като, спросите? В портсигаре была небольшая фотокарточка… Подпись сзади: «Дорогой брат, всегда вместе. В твоих глазах я ещё ребенок для взрослых игр, но я хочу быть с тобой рядом.» Вот так вот вышло… Говорил, что все просто, а в итоге получается не так. Хм! – сержант закончил, опустив голову к низу. Я посмотрел на небо. Крупные крупицы снега облепляли ресницы. Слипались веки. Я думал теперь над рассказом Мартина, хотя и противился его принимать. Брэдли ерзал, вылупив глаза от восторга. Тишина… Она постепенно гасла под звоном гармоничных голосов, образующих хор…Все сильнее и сильнее! Так, что я перестал слышать собственное дыхание.
