«Темно-розовый фюзеляж с бабочками и цветочками. Летает как-то косо. Это какая-то шутка или тактический ход нашего противника? Кстати, адресовано вам. Я прочитал. Вы извините, послание как ответ. С немцами общаетесь?» — он нахмурился. Я молчал. Мысли в голове путались, сплетался язык. Я предположил, что сержант непременно доложит капитану. Но Мартин выдал мне на руки и биплан, и письмо. Достав из кармана портсигар, он абсолютно ровным, спокойным голосом сказал: «Понятно. Раз спать не будете, замените Мориса. Бедняга почти на ногах не стоит. Спит прям на посту. Один вы привыкаете к новому распорядку дня.» — сержант закурил. После чего вальяжно ушел. Я стал разворачивать бумагу. Встав на ноги, я внимательно всматривался в написанное. Я прочитал: «И вас с рождеством! Спасибо, Эгертон и Брэдли, все хорошо. Как получите письмо, верните биплан обратно! Иначе меня убьет офицер Хоффманн. Очень захотелось опробовать его в полете после ремонта! (Отправьте в ту сторону, где увидите красные перчатки сверху на бруствере. Заранее благодарен.)» — я смутился. Посмотрел на биплан. Искусная работа! Только почему такой фюзеляж? Приглядевшись, я заметил, что правое крыло слегка искривлено.

«Понятно, почему косо летает. Плохой у вас ганс-инженер!» — я аккуратно поставил биплан на дно. Нашел лампу и достал из кармана спички. Без света работать было бы неудобно. Я зажег лампу и принялся кусачками выпрямлять нижнее правое крыло. Закончив, я достал бумагу. Написал я следующее: «Летает косо, нижнее правое крыло стояло криво. Я исправил, чтобы плавно долетел. Фюзеляж, как фантазия Льюиса Кэрролла, безумный. – Эгертон.» — я сложил клочок бумаги надвое. Затушив лампу, я стал искать взглядом на бруствере красный цвет. Я нашел. Прикрепив к воздушному судну послание покрепче, я запустил его в воздух. Он благополучно долетел до места, ровно и красиво. Я довольный своей работой (в частности, что утер нос немцу недоучке) отошел к Морису, сопровождая яркий пурпурный глазами. Мне отчего-то стало жутко смешно…