Спутник мой совсем приутих, но картина и впрямь располагала к благоговейному трепету.

            — Да глупости это все, — громко сказал Трофимыч.

            — Что? — я отвлекся от мыслей о вечном и вернулся на землю.

            — Да байки про оживших мертвецов и упырей всяких, — он деланно засмеялся. — Навыдумывают всякую хрень, а потом сами же себя пугают этими страхами. Глупо в это верить. Кладбище — это неотъемлемый атрибут материального и духовного окружения жизненного цикла человека. Во как! — выдал он с неожиданным красноречием, поучающе подняв вверх указательный палец.

            Я уверен, что не сам он это придумал, а слышал от кого-то. Сам бы он так не смог, конечно.

            — Верить… Можно и не верить, — сказал я, — а вот опасаться надо бы.

            — Да ты че, Серега? — Трофимыч рассмеялся на этот раз совершенно искренне, — реально боишься упырей?

            Небо основательно затянуло облаками, и луна скрылась совсем, стало темно. Очень кстати, так как мы подошли уже почти к границе кладбища. Далее дорога делала поворот, снова начинались кусты по обеим сторонам дороги. Я быстро оглянулся, за нами никого не было.

            — А я вот ни черта не боюсь, — заявил Трофимыч и достал сигарету.

            Я толкнул его плечом, загоняя в большой раскидистый куст бузины. И шагнул следом.

            — А зря, тебе бы стоило, — сказал я и съел его.