-Ага. Сейчас! – отозвался я и, подобрав небольшой камушек, отвалившийся от стены, метнул его к противоположному углу: — Все! Я встал, сейчас выхожу…
Я скрёб с пола целую пригоршню всякого мусора и бросил в тот же угол что и первый камень и тут же громко ойкнул, словно от боли. Оба фонаря метнулись на шум, в одну сторону. А я услышал щелчки и тихое жужжание на холостом ходу движителей обоих пулеметов и безрадостно улыбнулся, подумав: “Слишком предсказуемо и легко”.
-Парни, слушайте! – дурачась, громко обратился я к ним и уже спокойным голосом продолжил:
-Восемь чертенят пошли купаться в море, — я поудобнее встаю: — Восемь чертенят резвились на просторе, — я поудобнее перехватываю оружие: — Русалка приплыла, в супруги позвала!
И решительно выйдя из-за угла, прицельно стреляю, примерно чуть ниже и правей светящихся фонарей. Два выстрела, как я предполагаю, в голову и для надежности посылаю еще две пули в область груди.
-Осталось только семеро из них! …Или шестеро?!
Лучи фонарей резко дернулись, метнулись по стене потолку. Раздался звук падения чего-то тяжелого, что-то громко загромыхало, задев упавшую вентиляционную секцию. И не издав ни одного крика или стона незадачливые парни “ на экспрессе отбыли прямиком в ад”.
“ А в ответ тишина!.. Вот и славненько!” – прошептал я про себя не чувствуя ни сожаления ни радости — снова оставшись в полном мраке гулких коридоров в которых что-то продолжало подозрительно и тревожно трещать и лопаться. На душе было скверно от того что мне пришлось прибегнуть к обману и произнести лживые слова. “Врать, даже своему противнику это отвратительно. А мне пришлось на это пойти. …Надеюсь, что в Небесной канцелярии на это не обратят внимание. …Да, по хрену! Я перед этим спас…надеюсь, жизнь хорошего человека. Кстати, надо пойти узнать как там, у Орлова дела”. Вот только я не успел и шагу сделать, как снова все содрогнулось. И следом я услышал шорох осыпающейся штукатурки, грохот падающих с потолка секций вентиляционного короба и последующий за этим громкий треск из коридора на противоположной стороне, не предвещающий ничего хорошего. А потом, внезапно почувствовал, как пол уходит из-под моих ног, и откуда-то снизу на меня повеяло теплой затхлой сыростью. Упав на колени, я несколько секунд еще скользил по наклонившейся подомной бетонной плите и, попытавшись задержать падение уцепиться за что-нибудь руками, но лишь выпустил из рук автомат и болезненно содрал кожу и ногти на пальцах. Быть может, у меня и был какой-то шанс удержаться, однако сделать это в кромешной темноте не представилось ни малейшей возможности. Началось мое долгое падение в неизвестность!
