Черный всадник поставил своего вороного коня у корыта с водой подле трактира. Отмечу, что там поссывали и кряхтели и иные кони. По-моему, их там было в цифру три.

Поставил он коня своего, а после зашел внутрь трактира, из которого так и исходили бабьи визги и стоны, и мужицкие споры и пуканья.

Черный всадник зашел, взяв с собой ценные вещи: кошель тугой и клинок двуручный.

Никто в трактире толком на черного всадника внимания не обратил из посетителей, в основном таких же бродяг. Трактир был не шибко большим, но просторным. Из всяких мужиков и баб. Выделялся сицилийский арбалетчик-наемник. Оный был в кампании Василисы трактирной бабы официантки, которую он расположил к себе своими длинными рыжими усами и байками про его арбалет, и несчастных арабов, которых он оным застрелил. Причем каждый выстрели знаменовал собой целую драму, эпопею, борьбу и развитие. Словом, бабу он охамутал. Василиса выделялась своим бюстом и синеватым платьем. Также выделялся еврей при охране, последняя страстно распивала вино и пиво. А вот жид сидел и, кажется, хандрил. Почему? спросите вы. Ах. Да жид его знает. Еще в трактире был крайне неприятный лицом тип. Он всегда на всех косился. И как будто что-то там выглядывал. Выделялся и трактирщик. Толстяк с красными щеками. Который постоянно хвалил Господа Бога и Иисуса.

Черный всадник сел на свободный стол почти у центра оной стоял. Рядом на скамью поставил клинок, подле себя на стол кошель. И ждал, когда его обслужат.