— А как я тебя уволю, ты же в Чехословакии?
И улыбается, сволочь. Знает, в каком кайфе я живу целый месяц. Он бы и сам так не прочь, а нельзя. Счастливый солдат-бездельник, любому начальнику, как штырь в заднице. Плюс зависть. Пришлось идти к особистам. Не зря мы их папкой СС кормим. И только их служба и может документы переслать быстро, по первому запросу. Майор, с премьерской фамилией Медведев, все выслушал и помог. Есть и среди них люди понимающие. А скорее всего за помощь маленькую выгоду поболе ищут. Только какая уже с меня выгода, через пару недель – в самолет и домой. Документы пришли быстро, на первый самолет я не попал, да и не рассчитывал. Первый самолет, как лычки, его еще заслужить надо. В конце концов, пришло время и моего самолета. Дембель он, действительно, неизбежен. Все когда-нибудь кончается. Детство, юность, служба, жизнь. И хоть это и плохая примета, а все равно оглядываешься.
Мы носили форму времен Великой Отечественной. Да мы бегали в самоволки, мы нарушали Устав, и служить не очень то и хотели, но случись, не дай бог опять, мы бы шли и воевали, стреляли и умирали так же как наши деды. Вот это я знаю точно. Есть у нас внутри такой стержень. И они это знают.
В России любая семья, так или иначе, связана с войной и с армией. Дольше всех в нашей семье служил отец. Он отдал законные 25 лет морской авиации Северного Флота. Брат служил полтора года, после института, я два. Меньше всех по сроку прослужил мой дед – Иван Федотович Жердев. Он пошел в армию в июне 1941 го, а в августе того же года погиб по Харьковом. Когда немцы бомбили их часть, бомба упала совсем рядом, и ему оторвало голову. Об этом бабушке рассказывал его друг, которому той же бомбой оторвало руку. Меньше всех по сроку службы прослужил мой дед и больше всех по смыслу. Вечная память!