Игры кончились… Урия сам принес свою смерть Иоаву. Циничный поступок для обычного человека, и обычная придворная интрижка царских особ.

В тоже время, можете представить себе, насколько Давид доверял Урии, что был уверен в его преданности, и поручил ему самому отнести это письмо, абсолютно уверенный в том, что Урия не вскроет его и не прочитает.

Так была решена участь одного из «тридцати», одного из самых преданных царю людей. «Улыбка начальника — фальшивая монета». Увы…

«Посему, когда Иоав осаждал город, то поставил он Урию на таком месте, о котором знал, что там храбрые люди». (16, гл.11).
«И вышли люди из города и сразились с Иоавом, и пало несколько из народа, из слуг Давидовых; был убит также и Урия Хеттеянин». (17, гл.11).
…
«И услышала жена Урии, что умер Урия, муж ее, и плакала по муже своем». (26, гл.11)
«Когда кончилось время плача, Давид послал, и взял ее в дом свой, и она сделалась его женою и родила ему сына. И было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа». (27, гл.11).

Предположим, что связь Давида и Вирсавии была ограничена одной встречей, и она была «взята» невинно, без чувств к нему. Логично было бы предположить, что узнав все подробности дела за «время плача», Вирсавия возненавидела бы Давида, и воспользовалась бы всякими отговорками, чтобы не стать женой убийцы своего мужа. Но, «она сделалась его женой», благополучно простив свершенное «зло в очах Господа». Такая себе безвинная женщина, несчастная жертва обстоятельств, безропотно принимающая удары судьбы. Именно это нам и хотят внушить.