Может, в ранах, того, что нет,

И не вальс-бостон – тишины.

Может, ветхую стать угла,

И другую оснастку лжи.

И другой переплет в слова,

И другой недочет в блажи.

Может, времени связь жива,

Санок бойких пролет шальной,

Может рядом брести должна

Баба с ведрами по Тверской.

По глазам запорошит снег,

От полозьев и блеск слезы.

Может, в явь очертаний свет

Теми отпрысками старины.

Январь 1988

Свиток

До шепота сбиваясь, речь,

Но что мешает признавать открыто –

Одно, всем вопреки, желание сберечь

В ладонях рассыпающийся свиток.

Не обращая замыслом, где пядь

Земли уж вспахана и каждый камень вечен,

Моих насмешек мысль, сбивая речи,

Не могут знать.

И ставший лагерем скалистый брег,

Прилив морей один глоток лишь давших.

И вот они совсем уже не страшны –

Их кончен век.

И чем доступнее, тем далеки,

И не вместить им чувств безмерье.

Не с легкой ли моей руки

Мне кажутся безценней.

Январь 1988

* * *

Расскажи о лунном свете алом,

О червонном золоте церквей.

О земле под снежным покрывалом,

В ссудный день на паперти твоей.

Расскажи о бедах, о поклонах,

О семье, о детях расскажи.

О застывшей на чужих порогах

Не взошедшей с крайности души.

Расскажи о долгих жгучих утрах,

Забытьем сожженных солнцем дней.

И о том, что старит поминутно

В ссудный день на паперти твоей.

Расскажи о чем душа звенит,

Всю себя измучив в перезвонах.

Расскажи о чем в давимых стонах

Сердце утомленное молчит.

Расскажи, как темен твой чертог,