Человек забыл о голоде. Его поразил голос, что взорвал саму его душу, крик который должен был издать он сам, удар, которым он сам должен был возвестить о Возвышении. Человек был зол. На себя. На Него. Сегодняшний неудачный день отодвинул его Возвышение ещё на пару дней.
Само по себе никто из Людей не знал, что ждало каждого из них, если и когда они решаться на Возвышение. Как и никто не знал, что же находится там за горизонтом и есть ли оно вообще. Но надежда и острое желание увидеть мир, который каждый день им являлся во Сне, пересиливало всякую логику и любой инстинкт самосохранения. Поэтому Люди жили ради того, чтобы однажды выбраться из столь ненавистной ими лощины. Набирая силы, поедая червей и переваривая слизь, а после издав крик из самого недра собственной души — каждому хотелось убежать вперед и навстречу к неизвестной жизни без ежедневных «радостей» поиска лучших мест для раскопки очередных порций мерзких жиж, даже если это краткое приключение грозило бы им смертью.
Человек чувствовал, что его тело уже достаточно окрепло для Возвышения, но этот день, наполненный почти бесплотными поисками пищи отодвинул все его планы назад и, ближе к ночи, закрывая глаза, он решился во что бы то ни стало завтра придумать способ найти столько жижи и червей, чтобы еще через день он наконец то смог отправиться к самому главному пути в жизни.
Однако, на следующий день, единственный способ получения большего количества пищи, чем обычно, который нашёл Человек, вызывал у него неоднозначные ощущения. В лощине никто и никогда не помогает друг другу и даже последний вздох и взгляд умирающего, перед тем как его тело обратится в смог, всегда был обращен к серому небу, а не к кому-то из своих сородичей. Никто из Людей никому не помогает, иначе он просто ослабнет и умрёт, поэтому все силы всегда направлены на поиск ненавистной жижи. Но, одно исключение всё же оставалось, и это женщины. Женщины, что так и не смогли набраться сил для Возвышения. Женщины, которые поняли, что единственное, в чём остался какой-то смысл – это дети. Мужчины всегда просто погибали от старости, либо бросались как безумные бежать, зная что умрут даже прежде чем исчезнут из виду, но у женщин был иной путь, который был не менее страшен, но давал им хоть какую-то надежду.
