Худая, бледная, с длинными светлыми волосами, тонкая, почти прозрачная кожа, маленькое личико с большими голубыми глазами. Он не мог отвести от неё взгляда, всматриваясь в её хрупкую фигуру, облаченную в длинную, просторную рубаху, в которой она просто тонула. Рубаха была разорвана в некоторых местах, на ткани проступали следы крови. На лице было запечатлено молчание, а в глазах блуждал страх, отчаянно пытаясь найти выход.

— Они убьют её…

Его голос, как ему показалось, прозвучал в тишине, а не в многоголосой толпе невольничьего рынка. Чувство стремительно неслось вперёд, пытаясь успеть предупредить об опасности, но, Аиру не надо было прислушиваться к Чувству, он и так понимал, что девочке угрожает смерть.

— Это реальность, брут, — с негодованием в голосе произнес Крэйван, — она рабыня.

— Похожа на альфийку, — сказал Доку.

— Она похожа на ангела, — проговорил Аир, и двинулся к помосту. Он нырнул в толпу, и никто из разбойников даже не успел его остановить.

Крэйван гневно посмотрел на Одиллиса, но тот лишь пожал плечами: «Я не виноват». Но, Крэйван подозревал, что волок специально не стал удерживать брута. Он посмотрел на остальных разбойников.

И с кого спросить?

«Проклятье!»

Крэйван двинулся к помосту, расталкивая людей. Все остальные шли за ним.

А на помосте, прихвостень хозяина девушки уже вовсю вещал о наказании.

— … за неподчинение, худой нрав и неоднократные попытки бегства…