Крэйван с силой толкнул опешившего Аира в толпу разбойников, где его подхватил Одиллис. Уска встал рядом с Крэйваном, понимая, что опасность ещё не миновала.

— И он не имеет права голоса, — отрезал Крэйван.

Аир пытался возражать, но Одиллис крепко держал его, а дружно поддакивающие толпе разбойники, заглушали его слова.

А толпа наполнилась удивлением и страхом. «Пленник… Сириус… Крэйван… разбойники… его пленник…»

Толпа заволновалась, слух о разбойниках прошелся волнами по люду. Народ стал отодвигаться от людей Крэйвана, с боязнью смотря на разбойников, тем более, на волоков.

— Хорошо, — торговец прошёлся взглядом по толпе, куда влились люди Крэйвана: моракеш, сириус, волок…

— Не хочешь обменять кого-нибудь? Или продать? – Глаза торговца жадно загорелись.

Крэйван молча покачал головой.

— Чтож, — корвинец отошел от края помоста. – Тогда, продолжим. — Он дал знак палачу, и тот, ухмыляясь, распустил плеть.

Крэйван заметил, как девушка, кусая губы в кровь, пытается не закричать.

— Шесть…

— Да смилуется над тобой великая Богиня, — прошептала женщина, оказавшаяся рядом с Крэйваном.

Он повернулся к ней. Средних лет женщина с красивыми чертами лица, на голове – покров белого цвета. Терийка. И каждый раз, когда плеть палача опускалась на плечи девушки,  это красивое лицо выражало боль. И вслух, и про себя, её губы шептали молитву за рабыню.

— Семь…

— Не трудитесь, — с горечью в голосе, и в то же время с насмешкой, сказал Крэйван.