— Помнишь, как на майское гуляние мы венки плели и парням раздавали? И ты свой Петру дала?

И точно, чем больше Маричка всматривалась в оранжевый огонёк, тем больше вспоминала тот давний весенний день, когда Пётр — рослый парень с копной светлых волос — по-доброму рассмеялся подарку, а затем поцеловал ей руку будто взрослой барышне. Через несколько лет ушёл он в город, на заработки. Только вот, видать, не добрался. Может, решил дорогу через лес срезать или ещё что — теперь уж не узнать.

Огонёк тихо подплыл к ногам девушки и разгорелся, засветился ярче. Маричка протянула руку и окунула пальцы в приветливое тепло. Оранжевый с готовностью нырнул под её ладонь, точно ластящийся пёс. Краем глаза девушка заметила, что и другие огни подступили, окружая, однако теперь уже было ей отчего-то спокойно.

Кася, мигнув, оборотилась обратно жёлтым огнём и подплыла ближе, погладила щёку Марички.

Оранжевый, пробежав всполохами по руке девушки, переметнулся на ногу, замер на миг, словно в нерешительности, а потом живым теплом потёк выше по бедру — под рубаху. Маричка охнула и сжала ноги, только против охального огонька это не помогло. Слева подступил ярко-синий, оплёл её руку, и показалось девушке, будто провело ей по коже ласковым языком.

Тем временем оранжевый добрался до самого верха и ярко вспыхнул между бёдер, наполняя Маричку непривычным томлением. Тут же позабыла девушка, что сидит на мокрой кочке посреди гибельного болота, а могла думать лишь о пламени, мягко потёкшем по её телу.