— Знаю я, что завтра у тебя свадьба. Так ведь не любишь ты Серго…

Маричка покачала головой. Где-то далеко ухнула птица.

— Видишь? Нельзя тебе возвращаться. Лучше оставайся со мной, с нами…

С трудом оторвав взгляд от лица Каси, девушка вдруг заметила, что лес вокруг наполнился сиянием. Тут и там между иссохших деревьев мелькали огни — бледно-голубые, нежно-серые, густо-зелёные. В затхлой воде лениво покачивалась россыпь искристых отражений. Похоже было, как на Купалу бродят по лесу с фонарями те, кто ищет цвет папоротника.

Девушка испуганно оглянулась — и за спиной конца болоту не было. «Как же я зашла сюда? И как теперь выйти?» — подумалось ей. А потом словно бы из глубины всплыла тягучая мысль: «А зачем выходить?».

Снова забормотал голос Каси:
— Неужто ты по своей воле пойдёшь за Серго? Сгубит он тебя, поломает. Не пожалеет красоту твою молодую — ни руки нежные, ни тело белое, ни косы медовые. А помнишь, как грезили мы с тобой о другой жизни, о дальних странах, о чудесах?

Маричка вздрогнула, обняла себя руками, пачкая рубаху тёмно-красным соком, и тихо проговорила:
— Да где ж взять-то её, другую жизнь?

— Останься с нами — узнаешь, сколько в мире красоты, и радости, и неги… Ты ведь о любви спрашивала… У людей ты не найдёшь такой любви, как наша…

Справа робко приблизился к ней оранжевый огонёк и на мгновение полыхнул жаром.

И почудилось девушке, что это тоже человек, да притом знакомый.