Что ж по маршруту видно, что так оно и есть. Но только в первой части похода. Так что хотят сказать авторы, употребляя выражение «вдруг повернул на юг»? А сказать они хотят, то, что совершенно не имеют никакого понятия, что взбрело в голову Спартаку, практически достигнув цели, отказаться от нее. Перейдя Альпы, Спартак и его войско, наконец-то вырвались бы за пределы полуострова и как сейчас говорят, вышли бы на оперативный простор. И вот она свобода вдали от Рима. Цель достигнута, пора по домам. Спартак направо, во Фракию, Крикс налево, в Галлию.
Трактуя Плутарха, мы видим, что «люди его» не захотели идти домой, но предпочли повернуть назад и «на пути стали опустошать Италию». Т.е., вначале они стремились домой, в родные селенья, к родным и близким, измученные в рабстве и, уставшие от долгого перехода с юга на север, потом вдруг у них возникла жажда наживы, и они решили домой не идти, но немного пограбить. Удивительная метаморфоза, если учесть страстное желание рабов покинуть территорию Римской империи в как можно скорее вернуться домой.

Рассмотрим высказывание Плутарха: «Но люди его, полагаясь на свою силу и слишком много возомнив о себе, не послушались и на пути стали опустошать Италию». Историк пытается объяснить отказ Спартака от прежней цели и его необъяснимый поворот снова на юг. Оно явно представляет собой лишь предположение, основано не на документах, но на его личном мнении, которое мы, уважаем, без всякого сомнения. Но это высказывание, к сожалению, не объясняет, но больше запутывает. Лично я бы рванул домой! А вы? Вопрос поставлен не от праздного любопытства. Можно быть уверенным, что часть читателей решит идти домой, а другая часть пограбить. То же самое произошло бы в армии Спартака. Войско бы разделилось, часть перешла бы Альпы и растворилась бы на просторах будущей Европы, а другая часть пошла бы пограбить. Но этого не случилось. Все войско как один решило возвращаться. Странное единодушие. Даже если допустить, такое единодушие, Плутарх сам себе же противоречит, говоря что «…как здравомыслящий человек (Спартак) ясно понимал, что ему все же не сломить могущества римлян, и повел свое войско к Альпам, рассчитывая перейти через горы…» Так что же мешало «здравомыслящему человеку», отделиться с единомышленниками от основного войска, и уйти во Фракию? Ничего. И он, понимая что «ему все же не сломить могущества римлян», поддается на эту глупую затею и сам же кладет голову в пасть льва. Если это понимал Спартак, другие, ведь тоже не дураки? Это что, массовое помешательство?