— Пусть она уйдёт! –  истошно крикнул один из учеников, захлёбываясь от гнева. – Я на мгновение остолбенел. В памяти почему-то всплыли дни Творения, когда первые люди были счастливы подобно детям.

— Замолчи!  — львиным рыком отозвался голос Учителя. – Только Бог решает, кому куда уходить, и кто чего достоин! Сколько лет я пытаюсь объяснить вам это, а вы проходите мимо, как будто это не жемчуг между  зёрнами, а плевелы!

Мне захотелось ударить злого ученика, но  я вдруг увидел, как Мириам из Магдалы, залитая слезами, падает на пыльную землю. Каким-то инстинктивным  движением я подхватил её, вытащил из толпы в тень оливы и бережно опустил на траву, сев рядом. Я прижал её к плечу, чтобы она успокоилась.

— Мириам, — как можно спокойнее сказал я,  — этот ученик лжец. Он поддался тщеславию.  Я осторожно поднял от плеча ладонями  её заплаканное лицо. – Учитель  знает, что Бог  более смотрит на сердце человека, чем на род его рождения. 

Лжеца я больше не видел в толпе. Видимо, он  должен был усвоить урок в одиночестве. Утешая Мириам, я не сразу  заметил, что толпа расступилась, и Учитель подошёл к нам.

 — Здравствуй, Ариэль,  – сказал он, и я увидел по его взгляду, что он рад нашей встрече,  – как мы давно не виделись!  Ты  всегда рад помочь чадам Божьим. Ты вернёшься на Небо.

Мириам  улыбнулась мне. В её улыбке была радость одинокого ребёнка,  наконец обретшего любящую семью.  И столько надежды, что её хватило на всю мою длинную жизнь.  Затем мы встали, и Учитель, взяв её за руку,  направился к предместью Иерусалима.  Я шёл следом  вместе с  сопровождавшими Его.