На  станции  еще  остались  вместе  Бьерном  Вандерусом  два  акванавта  иностранца. Француз  Филлипе  Нуазри  и  чех  Сержи  Каппа.

 — «Ни  то, ни  се» — так  рассудила  про  себя  Диана  Лебедь.

   Она  подошла  к  двери  шлюзового  отсека. И  осмотрелась  по сторонам.

— «Вообще  в  случае  подобной  аварии» — она  про  себя  рассудила – «Все  должны  были  сделать  отсюда  ноги. Но  эти  трое  просто  испугались, что  навсегда  расстанутся  с  океаном. Тех  там  наверху  уже  разжаловали  и  выгнали  из  акванавтов, это  точно  и  неоспоримо. И  Марту  Дотре  тоже».

  Двери  задергались, как  в  неисправном  лифте. То  вправо  то  влево, грозя  встать  в полный  ступор.

— Черт  дери  эту  аварию — тихо  произнесла, возмутившись, Диана  Лебедь. Не  дай  бог  еще  тут  застрять  и  тогда  доказывай  Бьерну, что  ты  просто  гуляла  по  аварийной  станции  в  ночное  время. Он  не поверит  никаким  оправданиям. Особенно, после  того  как  все тут стало  рушиться  и  гибнуть. И  половина  ее  так  и  осталась  затопленной. Просто  Бьерн  приказал  не  тратить  оставшуюся  энергию  на  насосы. Там  вода  все  равно  поступала  и  затапливала  постепенно  весь  низ  станции. Надо  было  снова  выходить  в  океан  и  варить  весь  низ  и  всю  сторону, по  которой  прошелся  кинетический  волновой  гидроудар  станции. Берн  не  стал  заморачиваться  пока  на  это, а  сосредоточился  на  устранении  неполадок  в  районе  самого  завода  по  добыче  дейтерия. Он  говорил  своим  тем  двоим  подчиненным  французу  Филлипе  Нуазри  и  чеху  Сержи  Каппе, что  необходимо  восстановить  хоть  один   агрегат  из  пяти  разрушенных. До  вероятного  прибытия  помощи  сверху. Те  тоже  уже  паниковали  и  боялись  повтора  трагедии. Но  Бьерн  их  держал  в своих  руках. Он  им  говорил, что  это  их  святая  обязанность, как  служащих  этой  станции  из  оставшихся  здесь. И  сегодня, они, порядочно  наработавшись, спали  как  убитые  все  трое  в  своих  жилых  отсеках  и  кубриках  каютах.