Все  трое  из  тех, кто  шел  вверх, подымались, постепенно  за  ускользающим  от  них  к  поверхности  океана  мигающим  красным  сигналом  тревоги  маяком.

  Им  приходилось  делать  остановки  и  потом  снова  идти  вверх. На  все  это  уходило  достаточно  время. Благодаря  своим  гидрокостюмам  и  гидрокомбовым  оболочкам, да  еще  тренированным  телам  трем  акванавтов  было  легче  перенести  сильные  перепады  глубинного  давления. А  система  жизнеобеспечения  их  гидрокостюмов  помогала  адаптироваться  и  подстраиваться  под  окружающую  и  быстро  меняющуюся  обстановку. Кислород, вырабатываемый  из  самой  воды  и  превращаемый  с  гелиево-азотной  добавкой  в  дыхательную  смесь  и  пропускаемой  через  фильтры  очистки, не  давала  вскипать  их  крови. Как  у  китов  кашалотов. И  у других  глубоководных  организмов, всплывающих  к  самой  поверхности  океана.

  Но  там  под  ними  и  в  самом  низу  уже  не  было  ничего  кроме  голой  скальной  широкой  площадки. Там  на  глубине  более  1450  метров, лишь  теперь  лежали  разбросанными  обломки  вывернутой  гидроударом  наизнанку  стальной  арматуры  и  переломанных  агрегатов. Разбросанных  по  скалам  и  глубоким  расщелинам. Это  все  что  осталось  лежать  на  островной  глубоководной  площадке. Все  остальное  было  сметено  ударом  стены  воды  в  глубокую  пропасть. И  рассеяно  сильными  потоками  подводных  течений  внизу  среди  донных  офиур  и  глубоководных  звезд, ежей  и  голотурий, среди  торчащих  из  грязного  ила  белых  ветвей  кораллов  Lophelia  petusa. И  глубоководных  лилий  Bathycrinus  pacificus. На  глубине  от  3000  до 4000 метров. В  котловине  удильщиков  Консепьсьон  де  Ла-Триста.