— Голубки опять нежатся. – с широкой улыбкой отец вошёл в комнату и остановился у кушетки. – Мы, так понимаю, не вовремя.

— Да нет, всё хорошо. – растерянно проговорила Саша. Она поправила волосы, спрятав прядь за ухо и сделала несколько аккуратных шагов назад. – Простите.

— Что вы, это вы меня простите, не хотел в неловкое положение поставить вас. – проговорил отец, повернувшись к Саше.

В комнату вбегает мама и смотрит на меня. Её намокшие и уставшие глаза тут же привлекают к себе внимание.

— Сашенька, мальчик мой! – садится рядом и обнимает с такой силой, что на мгновение мне показалось, что хрустнули рёбра, но после успокоился, вспомнив, что это скрипит кушетка. Она прижала меня сильнее к себе, и тут стало действительно не хватать воздуха. – Я верила, что вы живы, верила, что спасётесь! Несколько раз снились сны, где я видела именно этот момент, но каждый раз просыпалась в слезах и долго не могла успокоиться. А теперь, это наяву, вы живые, я не могу в это поверить.

Мама сидела так ещё несколько секунд, после чего отпустила меня и стала смотреть в лицо. В её мокрых глазах я видел неописуемое счастье, слёзы радости и усталость, усталость, накопленная за столько времени, эти самомучения чувствами и догадками. Она сидела и смотрела на меня, тихонько всхлипывая, действительно, не веря происходящему.

В комнату вошёл врач и встал рядом с отцом, который наблюдал картину со стороны. Он расплылся в улыбке, а глаза намокли. Неколебимый характер и закалённые чувства пошатнулись, и дали слабину.