Не краснеть. Не краснеть. Боже, не сейчас…

— Оно пахнет твоей кожей. — жестко произносит Нил, со знанием дела скрещивая руки на груди.

— Не знал, что ты знаешь мой запах. — Эндрю выразительно смотрит на него, складывая губы трубочкой, и снова стреляет бровями.

У Джостена сдают нервы. Он бьёт кулаком по столешнице, заставляя Эндрю вздрогнуть и отпрянуть, и, сдёрнув со стола одеяло вместе с учебником Миньярда, уходит, громко хлопнув дверью. Эндрю резко выдыхает, прижимает к груди кулак.

Боже, чуть не спалился! Больше никогда — никогда! — он не прикоснётся к грёбаному лоскутному одеялу Нила Абрама. Когда Эндрю подносит ко лбу руку, чтобы стереть выступившую испарину, Нил возвращается. Миньярд отдёргивает ладонь от вспотевшего лба. Руки Джостена пусты, но весь его вид говорит о том, что он что-то задумал. Миньярд так и стоит возле поваленного стула. У его ног лежит перевёрнутый текстом вниз учебник по уголовному праву. Нил врывается в спальню. Ники пулей вылетает из комнаты, громко чертыхаясь:

— Да пошли вы на хер, грёбаные слоны в посудной лавке! — он кутается в своё одеяло и мчится в сторону комнаты Мэтта, удерживая в левой руке яркий пакетик с мармеладом, — там-то ему дадут поспать.

Эндрю находит в себе силы, чтобы пошевелиться, в мгновение ока оказывается в дверном проёме спальни, чтобы увидеть, как Нил Джостен, поднявшись по лесенке к его кровати на верхнем ярусе, рывком стаскивает светло-серое одеяло и швыряет на пол.