Время везде застыло. Кистон добрался до покоев Райпена, и, вытащив Миру из объятий Райпена, запустил для неё время. Мирилейн в непонимании озарялась.
– Зачем? Зачем пускаешь в себя тьму?
Мирилейн глянула на Кистона.
– Я не понимаю, как ответить тебе на вопрос. Если ты про Райпена, то… Не могу сопротивляться ему. А если, ты имеешь виду, что я собралась поубивать кучу народу. То поздно мне нотации читать.
– Никогда не поздно. – Кистон сжал плечи Миры. – Остановись. Ты можешь по – другому поступать.
Мира скинула руки Кистона.
– Уходи. Иначе…
Мира сглотнула. Она ощущала, что жажда съесть Кистона возвращается.
– Ты не сможешь съесть меня.
– Звучит как вызов…
Кистон упал на колени, тяжело дыша. Мирилейн присела и подняла лицо Кистона.
– Выглядишь плоховато.
– Сил нет. Устал…
– Так отдохни, поспи.
– Сон мне поможет.
– Тогда что? – Мира смотрела на Кистона, и в её взгляде читалось любопытство.
– Ты.
Мирилейн встала и уже с наглостью глядела на ангела.
– Кистон. Я тебя сожрать с кровью готова. А ты говоришь мне… Что я помогу тебе?!
– У меня нет крови. Нет сердца или других внутренних органов. Только плоть, наполненная сильным источником энергии. Частицы этой же энергии есть везде. Но во мне её очень много. Правда, сейчас мало. И мне нужно пополнить…
– Так причём тут я?
Кистон с грустью глянул на Миру.
– Ты источник, что пополнит меня. Но… Глядя на тебя, я вижу, что ты боишься. Ты не хочешь и близко меня подпустить. Прикоснулась… Почувствовала жажду, но ведь сдержалась.
– Не провоцируй меня… Уходи… Я не хочу погубить тебя. Так что лети туда, откуда прилетел.
– Я прилетел на остатке сил. Сейчас их нет. – Кистон тяжело дышал и глаз не отводил от Миры. – Я скучал по тебе… Но я не в праве решать за тебя. Я не умру, но и… Время… Со временем они прорвутся. И этот мир погибнет.
– Я не понимаю твоих слов. Ты тихо говоришь. И суть я не улавливаю.
– Убийство Королевы не решит твоей проблемы.
– У меня нет проблем. Сам же мне говорил, что моя жизнь не сплошной геморрой. – Мирилейн скрестила руки у груди.
– Я знаю твой план. Войдешь в историю, как жестокая и кровожадная ведьма, которую убили Кэтрин и Стиф. Они же и взойдут на трон. А ты… Попадешь в преисподнюю, где будешь изо дня в день страдать и молить о прощении.
– Там Бойкрон. С ним уж точно я не соскучусь.
– Ты не понимаешь. Если ты поступишь как запланировала. То…
Кистон медленно лег на пол. Мирилейн присела обратно к нему.
– Ты говорил, что не в праве за меня решать. Кистон? Эй… – Мирилейн трясла Ангела. – Друг? – Ведьма стала паниковать. – Ты что в спячку ушел? Просыпайся.
Мирилейн оглядывалась вокруг, но видела лишь неподвижность. Она переместилась с Кистоном в ее дом с Эркеленом, и сидя на полу, магией пыталась пробудить Ангела. Мира чувствовала, как у нее затекали ноги и руки, но она упорно продолжала вливать свою магию в Ангела.
– Просыпайся! Я уже точно сутки в тебя магию вливаю. Ну же… Друг… – Мира встала и сдерживая слёзы, стала ходить из стороны в сторону. Кистон чуть приоткрыл глаза и смотрел на Миру, которая говорила вслух. – Что не так со мной? Почему не срабатывает? Ты должен был проснуться. Что мне ещё сделать? – Мирилейн остановилась, а Кистон закрыл глаза, в тот момент, когда Мира повернулась к нему. – Нет… Это же сказки для девочек. К тому же, он мужчина. Должно же наоборот… – Мира подошла и присела ближе, наклонившись к губам Кистона. – Проснись… Ты должен запустить время. – Мира поцеловала Кистона, но он не открывал глаза. Ведьма снова стала вливать магию в Ангела. После тщетных попыток, она опустила руки ему на грудь и стала плакать. – Если ты не проснёшься, я сейчас отправлюсь в ад. – И эта фраза не пробудила Ангела. – Кистон… Почему я грущу по тебе? Почему? Боюсь причинить тебе боль, когда готова сама лично задушить того, кого считала любовью всей своей жизни. Я готова с улыбкой на прощанье помахать Эркелену. Ты… Чертов притворщик подросток… – Кистон считал, что его раскусили, и уже собрался открывать глаза, но Мира продолжала говорить. – Оказался ангелом. Но… Как я поняла твои слова, что я не должна испытывать к себе жалости? И… Ты как – то связан с Эркеленом. И вот я ловлю себя на мысли. А если бы этой связи не было. Я бы не полюбила Золотого рыцаря. И… Так и ходила бы с глупыми мечтами. Или… В один момент… Столкнувшись с тобой, я бы услышала, что не должна себя жалеть. Но я бы восприняла эти слова не всерьёз. Подросток, что указывает ведьме, сам жалок. – По щекам Миры потекли слёзы. – Но… Мы бы сдружились. Да… Мы бы в любом случае стали друзьями. Кистон… Сказать, что я люблю тебя, как друга… Это было бы ложью. Не знаю… Как описать свои чувства к тебе. Ведь, если сравнивать тебя со всеми, они отличаются. Ты единственный, кого я хочу сожрать. – Мирилейн взяла небольшую паузу. – Но не единственный, кого я могу смело назвать другом. Райпен, Кэтрин, родители… Эркелен… Даже Розалия, Арчебальд, Флантр, их я тоже могу назвать друзьями. Но поставив тебя рядом с ними… Я вижу ты не вписываешься. Ты… – Мира всхлипнула. А Кистон не мог больше терпеть и не открывая глаз улыбнулся.
– Просто ляг со мной рядом и отдохни.
– Что? – Мира выскочила на ноги. – Так ты?!
– Прости. – Кистон глядел с нежностью на Миру. – Ты ведь пыталась признаваться мне в своих чувствах. По крайне мере я так понял.
– Это… Я ведь была в постели с Райпеном, и он так неплохо ублажал меня. И ты считаешь, я распиналась в признании к тебе? Я просто не знала, что делать. Как мне поступить, вот и решила попробовать разговором. И это помогло.
– Нет. – Кистон запрокинул руки за голову. – Твоя магия помогла. – Кистон снова закрыл глаза.
– Эй, мир пробуждай! Лети защищать его!
– Не хочу.
– Чего? – Мирилейн отдела себя магией и нервно заходила. – Я этого делать точно не буду. Во -первых – не знаю, как, а во – вторых – это ты крутой парнишка спаситель. Так что вперёд, раз восполнился.
– Я должен тебя наполнить светом.
Мирилейн остановилась.
– Так это так у ангелов называется. Наполнить светом.
– Не совсем. – Кистон не открывал глаза. – Но я постоянно наполнял тебя, и тебе это нравилось.
– Я что – то не припоминаю этого.
– Да. Не помнишь. – Кистон открыл глаза и смотрел в потолок. – Но ведь ты помнишь, что было за той кроватью. – Мирилейн покраснела. – Хочешь съесть меня, кушай. Моя плоть вся твоя.
– Я ведь это сделаю!
– Давай…
Мира стала тихо подходить к Кистону, медленно легла сверху и уже поднесла свои зубы к шее Ангела, как резко оказалась на кровати, где чувствовала поцелуй Кистона. Ангел отпрянул от Миры и чуть приподнялся, разглядывая её лицо. Мира провела по скулам лица Ангела пальцами. Затем нежно погладила нижнюю губу Кистона.
– У нас одинаковые по пухлости губы. Только это вижу схожесть.
– Я же говорил. Какая бы у тебя жажда не была, ты не съешь меня.
Мира лукаво улыбнулась одним уголком рта.
– Нужно всего лишь начать… А там…
Мира стала развязывать ему штаны.
– А в этом одеянии ты симпатичный. И ткань на ощупь приятная.
– Это экипировка ангелов, хранителей миров. Раньше у меня была другая, и мне она была больше по душе, чем эта.
Мирилейн остановилась и подняла голову на Кистона.
– Расскажи о своей жизни Ангела.
– Тебе кратко или расписать в подробностях?
Мирилейн глядела в его глаза, видя, как красиво переливается его зелёная радужная оболочка в синий.
– Кратко. Чувствую, что подробности в бесконечность уйдут.
Мирилейн облокотилась на локти.
– Я появился таким, как сейчас. Появился, а не родился, как принято в этом мире. – Кистон не стал упоминать про деву. – Стал Хранителем Миров и долго уже живу тут. Все.
– Я конечно ждала краткости. Но чтоб прям совсем пару слов, неожиданно.
Мирилейн резко схватилась за голову, слыша в голове крик, который требовал убить Кистона: “Не медли! Съешь его и приобретешь могущество, в котором даже я не буду равна тебе. Съешь его! Ешь! ” Мира корчилась от боли и сопротивлялась голосу. Мирилейн орала, и пыталась избавится от голоса в голове. Она упала на четвереньки и орала в ответ: “Нет! Нет! Нет! ”. Ангел выпустил крыло, которое заполнило комнату и им обмотал Мирилейн.
– Сопротивляйся ей. Ты сможешь.
Мирилейн пыталась прогнать голос из головы, который пронзительно крича, плавил её мозг. “Своей истинной сущности ты не избежишь! ”. Вдруг Мира услышала другой голос. Приятный и спокойный. Она ассоциировала его с мужским. “От своей сущности она не бежала. Но, Мирилейн, дитя. В тебе ведь есть и свет, в котором не меньше истины, чем в тьме. ” Мирилейн стала успокаиваться, а голоса исчезли из её головы. Она раскуталась из крыла и вцепилась в одежду Кистона, прижавшись к нему сильней. Ангел прикоснулся к её рукам, которые были ободраны и ранены. Он излечил их.
– Что за хуйня?! – Мирилейн отпрянула от Кистона. – Я чувствовала, что ещё миг и мне прямой путь в замок Йоана. Мозг до сих пор пульсирует.
– Такое возможно часто будет.
– Ты слышал их? – Мира взглянул в лицо Кистона, на котором была тень тревоги.
– Нет. Но… Я чувствовал.
– Так, тут у Эркелена есть заначки. Пожалуй, сделаю из них пару глотков.
– У меня есть идея получше.
– Что может лучше глотка доброкачественного хмеля? – Мирилейн с сарказмом глянула на Кистона. Ангел улыбнулся.
– Танец…
Меч, который трещал Кистону в ухо, стал верещать ещё сильней. “Слышь, друг. Я ведь знаю, что ты так и жаждешь войти в её щель и наполнить её. Но запах Райпена тебя смущает и бесит. И я в курсе, чего ты хочешь добиться этим танцем. Ты ведь знал, что Мать Тьмы проникнет в её голову, как только ты остановишь время…”. Кистон сжал рукоять меча, и как всегда игнорировал его. Мира молча глядела на Кистона, затем чуть стала отходить от него.
– Танец?! Может я и правда мозг свой сплавила. Но чем танец лучше выпивки?
– Мозг остается трезвым. Получаешь удовольствие и радость. И можешь делать это даже в одиночестве и это будет считаться не постыдным.
– Это ты девушкам щебечи в борделе. Уж их танец явно невинностью не дышит.
– Этот танец тебе понравится.
– Ангел… Остаётся Ангелом!
Меч проворчал Кистону, что Ангелы не испытывают жажды похоти, а Кистон не избранный Ангел, а извращенный Ангел по влагалищу девы.
– Пойдём, покажу…
– Хорошо. Но если мне не понравится, то мы будем пить.
Кистон сделал пару шагов к выходу и резко обернулся к Мире. Он хотел сказать ей по поводу мертвого тела королевы, но решил отложить этот разговор на потом. Они вышли на улицу, где Кистон показывал движения танца. Там, где у Миры не получалось, он, хватая её за талию и руки, двигал ими. Мирилейн мечтала выпить, но танец увлёк её. И когда Кистон, сидя на траве, через меч воспроизводил музыку, Мирилейн стала наслаждаться. Кистон смотрел на танец ведьмы, что идентичен танцу девы, дочери царя летающих островов. Он вспоминал свою жизнь. Тогда он наслаждался танцем, а после столетнего ожидания её появления из сада, утешал деву в ее покоях. Кистон перестал играть, а Мирилейн резко застыла, не закончив движение. Она посмотрела на ангела и задала вопрос, почему Ангел остановился, но Кистон так был погружен в свои мысли, что проигнорировал её. Мирилейн подошла к Кистону и прикоснувшись к его подбородку, подняла его лицо к своему.
– Что тревожит твою светлую и явно аппетитную душу?
– Ты… – Кистон пристально и не моргая смотрел в карие глаза Миры.
– Отпусти меня. – Мирилейн помрачнела в лице. – Вопрос времени, когда голос тьмы возьмёт верх надо мной. А свет погаснет навсегда. Пока я контролирую себя, беги от меня.
– Очень давно я покинул тебя. Теперь… Чтобы не случилось. Я не уйду.
Меч стал нервничать и говорить своему другу, что схватка с царем аукнется им по самое невообразимое.
– Я наполнила тебя силой. Лети спасать мир.
– Какой смысл его спасать… – Кистон встал. – Если ты внутри его рушишь.
– Не я начала эту войну.
– Но ты в ней вязнешь по горло. – Кистон все это время продолжал упорно смотреть Мире в глаза. Ведьма подняла голову выше.
– Ангелочек. Я ведьма. А не феечка. Конечно я по горло в колдовстве и смерти.
– Мне тяжело. Мои силы пополняет радость, любовь и мирное время. Часть миров погубили себя сами. Пожиратели чувствуют, когда жизнь угасает.
– Я их понимаю. Они как падальщики, что едят мусор. А такие как ты, пытаются из куска говна сотворить яркий и красивый слиток.
– Легче уничтожить, чем создать из чудовища красавицу.
– Тссс…. – Мирилейн надоели эти перебранки. Со спокойным голосом Кистона, она чувствовала себя истеричкой. – Хорошо. Как долго они будут нападать?
– Их главное блюдо это ты.
– Опять я! – Мирилейн взорвалась и стала нервно ходить, размахивая руками. – Почему снова я! Быть королевской колдуньей! Нет, не мне! Жить до конца своих дней Герцогиней! Нет, не я! Быть счастливой матерью и женой! Опять не я! Зато быть лакомым кусочком всех, кому не лень, вот это я! Это прям для меня!
Кистон следил за её движениями. Меч с грустью говорил: “Прими факт, друг, она с именем и забыла тебя. Нет больше просьб полетать. ”. Кистон снова задумался и помрачнел. Мирилейн тяжело вздохнула. Кистон произнёс спокойно.
– Не могу выпустить крыло. – Кистон рассматривал лицо Миры. Меч фыркнул, что этим ведьму не проймешь. – Не хватает радости и тепла любви.
– Чего? Нет. Погодь. Я конечно… – Мирилейн растерялась. – Так. В принципе, демон Бойкрон наслаждался страданием. Логично, что тебе как ангелу нужны положительные эмоции, энергия. Во мне как раз есть эти два источника. Раз непонятные голоса в моей голове рвут меня на две части.
Мирилейн вздохнула. А меч высказал мысль, что в принципе рассуждение не плохое, но если бы у него были глаза, то они бы округлились. Ведь он прекрасно знал, что Кистон со всех сторон пытается подтолкнуть Миру ближе к себе. И считал, что ведьма раскусит подкат Ангела, но приняла эту информацию за чистую монету.
– Мирилейн…
Кистон хотел сказать, что он пошутил. Но Мирилейн подумала, что ещё разочек ощутить заоблачные эмоции она не прочь, тем более, если это поможет её другу. Она магией переместилась к Ангелу, который не успел после её имени произнести дальнейшее предложение. Губы Миры страстно впились в губы Кистону. Мирилейн считала, что она не в силах держать свою жажду, но её крепкое терпение имело больше твердости, чем терпение Ангела к её плоти. Кистона возбудил поцелуй, он быстро отбросил свой меч в сторону. Он мог медленно снять одежду с Миры, но он просто сплавил её в небытие, не повредив кожу девушки. На Мирилейн нахлынули чувства, которые она уже ощущала, и которых хотела ещё. Внутри неё, словно цветок распускался в страсти к Кистону. Она видела его лицо, которое отличалось от образа подростка ученика. Сейчас ведьма понимала, что это Ангел мужчина, который с не меньшей страстью, чем предыдущие её любовники, ласкал её тело. Звук их поцелуя приятно вливался в их уши. Мирилейн, проводя своими руками по плечам Кистона к груди, ощущала, как ткань одежды исчезала, обнажая тепло тела Кистона. Кистон лег на спину, а Мира целуя его, потянулась за ним. Ангел сам не ожидал, что почувствует всю похоть губ ведьмы на своей головке мужского органа. Мира засасывала ртом его член, нежно проводя по бедрам Кистона руками. Она не видела, с каким блаженством искажается лицо Кистона, но его меч пытался заснуть под стоны друга. И он изо всех сил пытался не рычать на Ангела, что тот после долгого воздержания накинулся на ведьму, прямо при её спящем муже в похмелье. А сейчас и подавно, мечтал прямо с полета залезть к Мирилейн под юбку. Кистон был готов выплеснуть свой свет прямо в рот Миры, но ведьма, устав, отпрянула от его органа. Ангел, почувствовав свободу от ласк, поставил её на четвереньки, широко раздвинув её ноги своими, и незамедлительно вошёл в её влагалище. Ведьма застонала от того, что снова оказалась на мягких облаках. Кистон не сдержал себя и наполнил Миру, закрыв глаза, он вспоминал свои мечты. Кистон много раз представлял обычную и счастливую жизнь со своей любимой. Из-за человека по имени Артура, он не мог отправиться на ее поиски. Но он впервые увидел ее девочкой, что радостно бежит за Герцогом Гаральдом. Кистон узнал в ней ту, кого изо дня в день желал прижать к себе. Порой он чувствовал себя Арчебальдом, который не мог подойти к уже созревшей девушке и открыться ей в своих чувствах. Кистон не завидовал людям, не жалел их. Он просто помогал тем, кому мог, и порой забывал, что он Ангел. Сейчас у Кистона было одно желание – спасти этот мир, не дав Мире утонуть во тьме своей магии. В период возможности, зажимая в своих объятиях ведьму и двигаясь в ней, заталкивая свой свет все глубже в утробу ведьмы, Кистон с нежностью шептал Мире, чтобы она сменила тактику, и перевела ее в более мирные действия. Мирилейн слыша его, блаженно улыбалась, прося Кистона еще дарить эти приятные ощущения. Шестое извержения своего света Кистону дало знать, что пора бы и перерыв плотским утехам устроить. Но Мира шептала, что хочет еще, а Кистон, как любящий и теряющий голову в любви, дарил своей возлюбленной всего себя. Через некоторое время ведьма лежала на груди Ангела, который перебирал ее локоны. Кистон слышал смех своего друга, который добавлял фразы сквозь смех, что ведьма все таки съела его. Кистон дождался, когда Мира уснет и, переложив ее на кровать в доме, приготовил ей еду и новую одежду. Поцеловав в щеку, он прилетел в покои Королевы. Открыв дверь, он увидел толпу застывших людей, и закрыл обратно. Магией он стал замораживать дверь, чтобы она постепенно оттаивала. Когда он все сделал, его резко прижал к обледеневшей двери царь своей магией.
– Не по – ангельски поступаешь, мое создание. Совесть не мучает заметать следы затеянного моей дочерью?
– Совесть моя давно терзает меня, с того момента как поклялся стать хранителем мира.
Кистон освободил себя от магии царя, и когда повернулся, чтоб напасть на своего создателя, то царя уже не было, но Кистон услышал его голос.
– Твоя совесть должна колоколом бить в твои уши, когда возжелал деву.
– Сердитесь за то, что люблю ее, как и она меня? Или же считаете, что я запудрил ей мозги? Я еще тогда, когда вернулся, понял, что вы заранее все знали, но позволили ей спрыгнуть. Она страдала, я это чувствовал, ворвавшись в ее пустые покои.
– Это твои мысли и рассуждения, избранный. Я не прятал дочь от матери. Но с помощью ее чувств, я создавал сильных Ангелов. Я готов был навсегда пожертвовать перерождением дочери. У вас был выбор прожить сто лет, а то и более, в запретном саду. Но она желала, чтобы ты жил вечно, а ты понадеялся на ее терпение. В итоге…
– Да, оба не рассчитали в своих возможностях.
– Кистон. Мне дорого каждое существо. Я понимаю твои чувства. Но… Не напирай на Миру. Она как весы, что, получив противовес, скинет лишнее или добавит в пользу равновесия. Ты желаешь вернуть ту, которую любил. Но она…
– Все та же. Не нужно говорить, что изменилась. Вы и без меня видите, что она желала имя и свободу. И ради вас и меня, терпела свою судьбу, что была ей не по душе. И сейчас ее действия те же. Только с именем и силой равной вашей… Мне пора. – Кистон сжал рукоять меча и выпустил крыло. – И ваши теории про равновесие давно утеряны в битвах. Договоритесь со своей возлюбленной в кой то век. Ваши игры богов допекут Миру.
Кистон улетел, а Царь сидел в кабинете Арчебальда, где спокойно листал книгу демона. Дойдя до страницы, где расписан обряд возврата сердца, царь с грустью посмотрел на рисунки. Демоны были и его созданиями, в противовес Ангелам.
– Игры богов? Так ты видишь это? Нет… Просто одному было дано создавать, другому- уничтожать. И порой я создавал такое, отчего у меня мурашки бегали. А уничтожить не мог. А она могла и ворчала, что я безумный. Меня считают добром, потому что создаю жизнь. Ее злом, потому что уничтожает. Но… Кистон, я думал в бою ты поймешь, что не все добро несет уют и радость, и не все зло уничтожает с жадностью…
Царь закрыл книгу и положил ее обратно в стол тайник.
Еще почитать:
Нетехнический специалист.
Начало…
Вокзал для Зои 2. Илья
Школа шиноби. Книга первая. — Глава 50. Околдованный тобой.
«
»
