« Тёмные истории королевства 18+ » 33. Король

Кхенрих трясущимися руками наливал себе вино в бокал в третий раз. Сэр Тарлантер с беспокойством смотрел на короля.  

– Ваше Высочество…  

– Подожди…  

Кхенрих презрительно кинул взгляд на главного лучника, затем опустил взгляд в наполненный бокал. Выпив содержимое, он начал беседу.  

– Нужно убить моего сына…  

– Что?  

Сэр Тарлантер стоял как вкопанный, и не знал, как правильно ему ответить на слова короля.  

– Не надо изображать непонимание, Тарлантер. Ты уши и глаза моего королевства. Тебе известно все. В том числе, что происходит со мной и моей семьей. Тар…  

Король редко называл своих подчиненных короткими именами. С тех самых пор как стал королем. Но сейчас Лучник видел не короля, а разбитого отца и мужа.  

– Кхенрих… – Лучник по – доброму смотрел на друга. – Я до сих пор считаю, что нужно оставить это детям. Они большие, и в ответе за свои поступки и за наши тоже.  

– Значит, ты все же одобряешь выходки моего сына?  

Кхенрих смотрел на друга, хмурясь. Лучник отвёл взгляд от короля и в своей загадочной манере заговорил.  

– Да, принц уже давно не тот… Я до прихода к тебе узнал, что Мирилейн, дочь Гаральда, вернула обратно своё могущество. И всем нам грозит жуткая опасность. Действуй быстро, друг. Зная Чёрного Рыцаря, он нам даст два дня фору. Есть вероятность, что и больше…  

– Где Алекс?  

– Не знаю…  

Король смотрел на лучника, прищурив глаза. Он явно не доверял Тарлантеру, хоть он и его друг.  

– Не знаешь? Или не хочешь говорить?  

– Скорее не хочу знать. И не планирую узнавать.  

Тарлантер не поворачивал голову в сторону Кхенриха. Король же опустил голову вниз.  

– Значит Мирилейн в Чёрном замке. Где Гаральд?  

Тарлантер медленно повернул голову к Кхенриху.  

– Ваше Величество? Что вы задумали?  

– С тех пор, как моя семья подверглась проклятию. С того дня, как моя женщина решила тайком воскресить сына, с уверенностью считая, что я слеп и глух к делам своего королевства и к ее действиям тоже. Могу ли я с тех дней, считается королем? Если даже до сих пор не могу понять, Леонора моя дочь, или же Остова? Тарлантер? – Кхенрих поднял голову на лучника. – Я ведь ей прощал все. Она же истинная наследница. А я был обычным человеком, который добился ее руки. Но вот простить измену с предыдущим Золотым Рыцарем не мог. Думал, что всю жизнь не прощу ей этого. А сейчас я готов простить ей все, лишь бы это мучение закончилось. Тар, помоги мне закончить это. Мы все страдаем. Я чувствую, как меня поедают изнутри черви. Я словно сам мертв, хожу и дышу мертвым воздухом. А видеть, кем стал мой сын, и знать, что королевство обречено на гибель… Невыносимое чувство.  

– Мирилейн. Она необычная девушка. Любит принца, хотя по моим данным, Сэр Эркелен пробудил в ней жажду, с которой нам лучше не сталкиваться. Прости друг, я не в ответе за действия твоей жены. Я могу лишь дать примерные данные, где может быть Алекс. Дальше сам. И… – Сэр Тарлантер замялся. – Мой совет как друга, не трогай Гаральда. Гнев Мирилейн сильней, когда трогаешь ее родню.  

Сэр Тарлантер поклонился, и стал ждать разрешения Короля, чтоб покинуть его покои. Кхенрих шёл по коридору замка, вспоминая прошлое. Он сам не понимал, почему в его голове всплыло это воспоминание. Но он погрузился глубоко в него.  

Много лет назад, ещё до рождения Леоноры, Кхенрих замечал, какие взгляды кидают друг на друга Остов и его супруга. Кхенрих знал, что эти чувства возникли недавно. Ведь обожателем Королевы всегда был Кхенрих. Но видимо, из- за постоянного внимания к делам, а не к жене, Кхенрих потерял свою любовь. Король сильно любил Королеву. И признавал, что Королева часто кидала жадный взгляд на него. Но сэр Остов покорил сердце королевы, как и она его. В тот день Алекс упал с лошади, и лежал в своих покоях. Король, приехав во дворец, в первую очередь решил навестить сына и увидел свою супругу и Золотого в покоях принца. Ничего особенного не было, Королева нежно поглаживала сына по голове, а верный рыцарь был рядом с королевой. Но Кхенрих почуял странную ауру.  

– Как это случилось, моя королева? – Кхенрих с беспокойством смотрел на сына и супругу.  

– Это моя вина.  

Сэр Золотой присел на колено. Третий среди Гаральда и Ульфа. Кхенрих не возлюбил его, ведь сэр Остов главный фаворит королевы. Король сжал губы, сдерживая себя. Взглянув на свою супругу и сына, он улыбнулся. В голове Кхенрих думал о том, что, сколько бы фаворитов у королевы не было, только он добился ее любви и стал ее мужем.  

– Сэр Золотой, рассказывайте. Вы знаете, что я поступаю по справедливости.  

– Я посадил мальчишку на своего гнедого коня. Мы быстро поскакали. Конь почуял что-то и резко кинулся галопом в сторону зачарованного острова. Наследник соскользнул и я вместе с ним. Весь удар принял на себя.  

– Вы оба целы. И это радует меня. – В глубине души Кхенрих желал, чтоб сэр Золотой сгинул где- нибудь в бою. – Вы свободны, сэр Остов.  

Золотой рыцарь поднялся и поклонился королю и Королеве. Алекс же увидев, что он в кругу своих родителей и без посторонних, начал тараторить как он скакал с сэром Золотым на лошади. И он говорил родителям, что видел демона, но родители ему не верили.  

Король засиделся в зале совещаний с документами. Юный Арчебальд был учеником нынешнего главного Писаря. Когда с королевскими делами было покончено, Кхенрих тихо заглянул в покои сына. Маленький Алекс спал крепким сном. Кхенрих улыбнулся, он гордился сыном, видя себя в нем. Когда он подошёл к покоям королевы, то заметил беспокойный взгляд стражи у дверей. Кхенрих понял, что сейчас в покоях супруги Золотой Рыцарь. Кхенрих зашагал дальше, погружаясь в мрачные мысли. Его догнал Гаральд. Кхенрих устало улыбался, он краем уха слышал, как Гаральд говорит, что пора Золотого приструнить. Слишком много вольности позволяет этот муж. С воего мальчишку Эркелена он тренирует не жалеючи. И что Гаральд собирается взять в оруженосцы юнца Эркелена. Когда Гаральд назвал имя супруги Остова, Кхенрих резко остановился.  

– Нелли… – Кхенрих поднял голову на Гаральда. – Поехали в Золотой замок. Где мальчишка Эркелен?  

– Спит на сеновале. – Гаральд с удивлением смотрел на короля. – Целый день у ног моих путался, я загонял его не хуже Золотого. – Гаральд довольно улыбнулся.  

– Тогда едем…  

Гаральд не спрашивал, зачем Кхенриху в Золотой замок. Нелли приняла их натянуто. В первую очередь, она спросила, не случилась ли беда, раз к ней явился Король, и в такую глубокую ночь. Кхенрих грустно улыбаясь, попросил лично переговорить с хозяйкой замка. Нелли ворча, приняла условия. Сидя в кабинете Остова, друг напротив друга, Кхенрих заговорил первым.  

– Я явился к тебе не как Король.  

– А… А корона так приросла к голове, что даже во сне ее не снимаешь.  

Нелли пила чай. Кхенрих улыбнулся и снял корону.  

– Прости Нелли, я действительно про неё забыл. Видимо и правда приросла к голове.  

– Говори, зачем пожаловал и езжай быстрей отсюда.  

– Королева и Золотой…  

Нелли сильно стукнула кружкой об блюдце. И закрыла глаза. Она явно сдерживала слезы.  

Кхенрих разглядывал ее. Волосы уложены в большой пучок. Множество украшений на пальцах и в волосах. Лицо узкое, а нос орлиный и гордый. Чем дольше Кхенрих ее разглядывал, тем больше находил в ней свою особенную привлекательность. Нелли не сдержала слезы и, встав, отвернулась к портрету отца мужа, висящего на стене у стола.  

– Я знаю, что родилась не красоткой. Но что стоит иметь милое личико, когда ты в душе пуста и вообще ничего не можешь. Я ненавижу королевскую семью, в том числе нынешнюю Королеву. – Нелли повернула голову. Кхенрих понял, что в ней особенно красивое, ее профиль. – Извиняться не буду, Кхенрих. Ведь мой муж ненасытный. А я его люблю, прощаю все. Даже оттраханых им служанок не выгоняю. Но… Королева. Чертова красавица. Я так радовалась, что роды у ней были дольше и болезненней моих. Мальчишка родился красивым. Но мой крепче, сильней и явно шустрей. Уйди Кхенрих, итак тошно думать, что Остов загорелся одной Королевой. А я осталась на заднем плане.  

Нелли снова повернулась к портрету и стала громко реветь. Кхенрих тихо и аккуратно снял свою королевскую экипировку. И медленно подошел к Нелли. Обняв ее, он с нежностью произнёс.  

– Я скучаю по своей возлюбленной. Но я ее потерял…  

– Хочешь отомстить моему мужу, переспав со мной? Свали Кхенрих. Эта месть пустая трата. Мой муж не запрещает мне жить, как я хочу. А я никогда не запрещаю ему его вольностей. Он хорош, во всем хорош.  

– А я что – то говорил о мести? – Кхенрих вдыхал запах волос Нелли. – Я когда услышал твоё имя, то понял, что сейчас ты одна. Зная твой характер не первый день, ты закроешься в своих покоях и будешь реветь не переставая. Ты всегда так делаешь, когда одна…  

– Так дай мне продолжить побыть одной…  

– Я Король… Я не могу оставить подданных одних и в горе.  

– Уйди Кхенрих. – Нелли поддалась на ласки Кхенриха, который целовал ее шею. Она тяжело дышала и понимала, что очень жаждет утешения.  

– Нет Нелли. Я принадлежу всему королевству. В том числе и тебе. В любой миг можешь возжелать меня и я весь твой.  

Нелли почувствовала, как ее сердце бешено бьется. Кхенрих ни капельки не жалел о содеянном. Кхенрих чувствовал невыносимую боль от предательства Королевы. Но увидев эту боль в другом человеке, понял, что нашёл поддержку и понимание. Он так устал горевать и съедать себя мыслями, что был на грани самоубийства. Нелли была в таком же состоянии. Она повернулась к Кхенриху, и Король думал, что она его поцелует. Нелли собиралась почувствовать всю страсть от Короля. Но грубо схватила его за бороду и взглянула своими светло – карими глазами в голубые глаза Короля.  

– У тебя и у неё глаза, словно одни и те же. Тошно на них смотреть. Но… Нет сил больше терпеть и носить грызущие душу мысли. – Нелли уже с нежностью проводила по лицу Кхенриха. – Идемте в мои покои Ваше Высочество… – Нелли резко рванула к выходу и у двери обернулась к Кхенриху. – Корону не забудьте. Хоть вы и пришли ко мне не как Король… Переспите со мной как Король.  

Нелли направилась в своих покои, Кхенрих рванул за ней, не глядя, взяв корону и надев ее на голову, догонял Нелли. В комнате маркизы обоих трясло от волнения. Кхенрих нежно и робко снимал все украшения с Нелли. Маркиза закрыла глаза и несколько раз глотала накопившиеся от волнения слюни. Кхенрих видел страх и интерес в глазах Нелли. Кхенрих погладил по лицу Нелли, отчего маркиза резко открыла глаза и смотрела в глаза королю. Кхенрих не отрывал взгляда от Нелли. Оба медленно поцеловались. Прикоснувшись, на несколько секунд застыли, закрыв глаза. А затем с жадностью впились друг в друга. Кхенрих почувствовал, как робость стиралась с каждым переплетением языков. Кхенрих сбросил корону, и в поцелуе снимал все украшения маркизы. Нелли же с удовольствием отвечала Кхенриху и сама не жалела одежду на короле. Кхенрих лёг сверху Нелли, и вошёл в неё без каких либо прелюдий. Он двигался грубо, не задумываясь, понравится маркизе или нет. Нелли стонала, извиваясь телом, и говорила ласково с королем. Кхенриха волной накрыли безумные чувства. Он перевернул маркизу вниз животом и снова вошёл в неё. Кхенрих поразился себе. Откуда у него такие силы. Он словно изголодавшийся дикарь. Он слышал громкие стоны Нелли, и не задавался вопросом, от боли она кричит или же от наслаждения. И когда он готов был выплеснуть сперму, то услышал, как Нелли в стоне стала просить.  

– Мой Король, ещё, пожалуйста, еще. Ещё… Кхенрих… Двигайся ещё… Я хочу ещё твоего тепла…  

Кхенрих с этими словами изменился, он сдержал выплеск и продолжил. Но уже вслушивался в ее стоны, вслушивался, с каким его движением Нелли чувствует больше приятных ощущений. Кхенрих почувствовал себя свободно, с тех самых дней, когда узнал об измене своей супруги. Сейчас его не волновали проблемы королевства, фаворит Королевы. Даже мысли о сыне не лезли в голову. Лишь была жажда слышать стоны маркизы. Он выпрямился и поставил на четвереньки Нелли. Та подчинялась с легкостью, и ее лицо исказилось от приятных эмоций. Кхенрих чувствовал, с каким напором текут ее соки из влагалища. И ему самому захотелось, что бы маркиза достигла оргазма. Кхенрих и Нелли долго двигались в страсти. Когда Кхенрих уставал, Нелли ловко прыгала на его твёрдом члене. Ловко брала в рот и быстро добивалась выплесков выделений Короля, а затем ловко заставляла снова отвердеть мужскую плоть. Первые лучи солнца сквозь стекла осветили момент, когда Кхенрих и Нелли застонали об окончании блаженства. Кхенрих, обнимая маркизу, гладил ее темно-каштановые волосы. Нелли же прижалась к груди Короля, шепча, что ни капельки не жалеет. Ведь Король снял груз одинокой тоски по возлюбленному. Кхенрих чувствовал те же эмоции, но молча поцеловал в лоб Нелли. Маркиза заснула, а Кхенрих смотрел на утреннее небо. Он чувствовал, что комната пропахла их потом. И этот запах успокаивал его. Двери в покои распахнулись, и внутрь вошел, тяжело шагая, сэр Остов. Кхенрих лишь повернул к нему голову, а Нелли так и не проснулась. Остов выражал на лице удивление и сдерживаемую ярость. Кхенрих в этот момент понял всю суть презрения к себе Остова. Простолюдин, сел на трон. И помимо любви и покровительства прошлого короля, он получает с легкостью, что захочет. Остов хотел высказаться, но Кхенрих медленно поднёс палец к своим губам. И жестом попросил удалиться Золотого из покоев. Остов, не сводя взгляда с Кхенриха, стал удаляться. Нелли заерзала, и сквозь сон прошептала, чтоб Кхенрих побыл с ней ещё пару минут. Кхенрих ответил, что не уйдет, и она может спать спокойно. Двери закрылись. Король помнил, что чувствовал удовлетворение. Он заснул с улыбкой на лице, сильней прижав к себе Нелли.  

Кхенрих долго стоял в коридоре. Теперь он осознал, почему это воспоминание возникло. В этом проеме ему впервые изменила Королева. Сначала с Остовом, затем с Эркеленом, после смерти Остова. Король не горевал об утрате сильного рыцаря. Кхенрих рассчитывал, что сын не пойдёт по стопам отца. Но Эркелен оказался таким же, как и отец. За исключением того, что у него была совесть. Эркелен не позволял себе наглости в поведении. Король усмехнулся и пошёл дальше. Он прошёл мимо покоев своей жены, даже не взглянув на них. Он любил Королеву, ведь ради неё, он жертвовал своими принципами. Даже сейчас он восхищался красотой только этой женщины. Он устал грызть себя. После того как впервые переспал с Нелли, Кхенрих сам не раз углублялся в соблазн женского тела. После смерти мужа Нелли не допускала к себе мужчин, сказав Кхенриху, что хоть при жизни отдалась ему, после смерти мужа решила быть верной возлюбленному и чтить его память. Кхенрих не расстроился. Он вспоминал, как Розалия, увидев его усталость, снимала с легкостью печаль, лишь ласкав одним ртом его орган. Как служанки с одного намёка понимали, чем именно помочь Кхенриху. Сейчас Король понимал, что слишком многое он упустил. И это время ему не вернуть. Но он решил избавить Королевство от своей семьи, чтобы тень несчастной судьбы не поразила и других. Королевству не нужен опечаленный Король, что позволил совершить ужасный ритуал воскрешения. Позволил лишить матери детей. Позволил себе вольность думать, что все обойдётся. Но чем дальше он не решал проблемы своей семьи, тем больше они скапливались за его плечами. Король от Тарлантера услышал фразу, что Мирилейн многому научилась у Эркелена. Король решил лучше изучить дочь друга. Он рассуждал, что Мира теперь не маленькая ведьмочка, а созревшая во всех местах могущественная колдунья, которая могла удовлетворить его не хуже других. И зная прелесть этикета Мирилейн, Король мог насладиться и разговором с ней, в котором попытается убить ведьму, зная полный провал своей идеи. Но он был готов рискнуть всем, чтобы прекратить свои страдания и страдания его возлюбленной. Идя по узкому переходу в лазарет, Кхенрих столкнулся с Розалией. Девушка своей очаровательной улыбкой улыбнулась Кхенриху и поклонилась по этикету.  

– Ваше высочество… Вы часто ходите одни и очень опечалены. Не уж то моя ласка и любовь к вам не помогают обрести счастье?  

– Помогает, Розалия. С возрастом часто погружаешься в раздумья, а не в действия.  

Розалия ближе подошла к королю.  

– Мой долг как фаворитки принцессы и королевского замка не позволить вот так оставить вас. Вы в лазарет? Я вас провожу.  

– Спасибо Розалия. – Король протянул локоть с улыбкой. – Пойдём.  

Розалия обхватила руку короля, и они зашагали в сторону лазарета. Король спрашивал графиню про Мирилейн, но Розалия лишь мило улыбалась, и сказала, что ни чего не скажет о ней. Ибо о совершенстве рассказывать нечего. Они дошли до комнаты лазарета, и Розалия с любопытством смотрела на дверь. Король открыл ее своей связкой ключей, и они зашли. Комната пустовала, и видимо давно. Розалия ее разглядывала. Кхенрих поставил стул напротив кровати и сел на него. И посмотрел на Розалию. Вскоре девушка к нему повернулась и, подойдя, поцеловала в губы. Затем села на колени и привычными движениями развязывала штаны Кхенриху. Король поднял голову вверх и закрыл глаза. Он почувствовал влажность и тепло языка на головке члена. И как его орган набухал от прикосновений губ Розалии. Кхенрих часто дышал и сжимал губы. Он не гладил голову Розалии, не двигался, полностью доверяя Розалии. Кхенрих поддерживал одежду, чтоб она не мешала движениям молодой графини. Розалия двигалась и ее рот издавал чмокающие звуки. Она полностью глотала член короля, и сжимала горлом орган. Кхенрих сглатывал слюни и постанывал. Розалия ловко массировала руками яичники короля, иногда она посасывала губами и мягкие ткани. Король выдыхал и вдыхал с блаженством. Розалия чувствовала, когда Король доходил до пика удовольствия, и ее движения были очень быстрыми. Розалия добилась белого выплеска выделений Короля, которые забрызгали ее. С невинным лицом Розалия взглянула на Короля, но голос звучал ее грубо и нагло.  

– Мужчины все одинаковы. Вы скучные. Считаете себя твёрдой опорой, каркасом. Но на самом деле вы слабы. Мирилейн вернула себе силы. Скоро королевство узнает, насколько оно жалкое и проживает жизнь зря.  

– А ты? Разве не одна из слуг королевства? Значит, и ты проживаешь жизнь зря. – Кхенрих тяжело дышал, глядя на Розалию.  

– О нет. Я слуга и верная возлюбленная Мирилейн. Ее соки и тело вкуснее всех ваших. Я ее человек, Ваше Высочество.  

Розалия поднялась и, поклонившись королю, вышла из комнаты лазарета. Кхенрих застегнул штаны, и погрузился снова в воспоминания. Король помнил, как стоял за дверьми комнаты, и слышал, как стонет от боли Остов. Он сам хотел убить Золотого рыцаря, особенно узнав, что тот однажды поднял руку на Нелли. Удара не было, но Кхенриха разозлило, что Остов посмел позволить гневу проявиться. Оставаясь наедине, Кхенрих и Остов часто скрещивали свои мечи. Их драки были в укромных местах и далеки от королевского замка. Остов использовал волшебство меча против Кхенриха. Но Король был юрким и быстрым. И всегда уворачивался от ударов Остова. Остов оскорблял Кхенриха, говоря, что простолюдин должен гордиться, что правит и не вмешивается в личную жизнь знати. И уж тем более не имеет право утешать Нелли. В тот печальный день для королевства Кхенрих не мог зайти в комнату без улыбки. Он услышал шарканье Фаршизака и остановил его.  

– Это для Остова?  

– Да Ваше Высочество… – Колдун, скрипя зубами пробубнил. – Это поможет быстро ему подняться на ноги. Я использовал редкие травы и вещества. Учтите это Ваше Высочество. И заплатите по достоинству мне.  

– Можешь идти. Я отнесу. Я тебе итак плачу.  

– Один нюанс. Сначала красный флакон, затем прозрачный.  

– А если перепутать?  

Фаршизак ехидно улыбался.  

– Мучительная и медленная смерть. Сначала все моментально заживёт. А потом… Будет хуже, чем его нынешнее состояние. Зная, как вам дороги люди, вы уж точно не ошибётесь.  

– Я понял, иди прочь.  

Фаршизак пошёл прочь, бубня и проклиная семейство королей, что платят ему скудной монетой. Кхенрих долго смотрел на поднос, но решился войти с ним. Появление Короля заставило покинуть всех покои Остова. Кхенрих краем зрения глянул на Нелли. Она выглядела ужасно. Кхенрих знал, что Остов не достоин любви этой женщины. И он утешал бы ее после его смерти. Кхенрих видел, что Остов в плачевном состоянии. Королевский лекарь говорил, что сделал, что мог. Но раны от дракона смертельны. Поможет только магия. И Кхенрих держал жизнь Золотого рыцаря в своих руках. Он щурил глаза на стонущего Остова, его бинты промокли от крови. Некоторые раны зажили, но серьёзные нуждались в постоянном осмотре и лечении. Кхенрих взял сначала прозрачный флакон. И напоил Остова. Рыцарь не мог понять, кто перед ним и звал своего сына. Затем Кхенрих напоил его из красного. Эффект был налицо. Остов моментально поправился, а Кхенрих довольно улыбался. Золотой Рыцарь приподнялся и стал просить Короля, чтоб привели сына. Остов хоть и чувствовал себя хорошо, но внутри него странно трепетали мысли о неминуемой смерти. Кхенрих выполнил просьбу Остова и привёл сам к нему Эркелена. На глазах у сына Остов медленно и мучительно умирал. Вскоре Король в тронном зале услышал звон колоколов, что свидетельствовало о кончине великого рыцаря. Кхенрих смеялся со слезами. Он не жалел. Совсем не жалел.  

– До сих пор с улыбкой думаешь о моей смерти…  

Кхенрих очухался от воспоминаний, сидя на стуле. И увидел призрак Остова.  

– И дальше не буду о тебе плакать. Ты никогда не был моим другом. А после твоей смерти и подавно.  

Призрак Остова улыбнулся. Он был в бинтах и на них можно разглядеть пятна крови.  

– Нелли тебя отшила. Моя любовница по мне долго плакала. Но нашла утешение в моем сыне, а не в тебе.  

– Во мне тоже. После твоей смерти, она босиком пришла в мои покои и просила прощения. Я простил ее. И отымел, как полагается любящему супругу.  

– Но мой сын все же занял мое место. Везде.  

– Твой сын лучше тебя, Остов. Недолго он наслаждался Королевой. Ему достаточно было пару раз трахнуть ее. А дальше прикрывался занятостью и часто зависал в борделе. Хотя Рыцарь он слабее тебя. Но все впереди. Ему ещё и четвёртого десятка нет.  

– Леонора, она ведь моя дочь. Хотя я не признавал ее. Она вылитая Королева. В ней нет и капли тебя.  

– Зато чувствуется твой эгоизм, и напыщенность. Алекс был моей гордостью. Но я потерял своего ребёнка. Не уберёг.  

– Мальчишка мне нравился. Чувствовался с ранних лет задаток лидера. Кхенрих… Сгори в агонии греха. Я после смерти доволен своим сыном и женой. А ты?  

– Пошёл обратно в ад!  

– А разве ты пришёл сюда, чтоб не встретиться со мной?  

– Я пришёл сюда, чтоб снова почувствовать себя свободным. Что избавил своё королевство от такого как ты. Дракон сделал больше меня. Но ведь ты полез на него, чтоб получить сердце. – Кхенрих засмеялся. – А в итоге погиб героем. А я как Король, что любим народом, прекрасно организовал твои поминки. Даже слезу проронил. И взял всю ответственность на себя. Ты, мертвый герой. А я живой лидер и вдохновитель.  

– Я мертв, это точно. Но зная тебя, смотря на Леонору, ты еле сдерживаешь злость. Девочка моя принесла много тебе геморроя.  

Кхенрих встал.  

– Она дочь Королевы. Да! Я не признаю ее как свою дочь. Но дитя не виновата, что ее родной отец такое хуйло. Ты не Золотой Рыцарь Остов. Ты мудак, обжаренный драконом!  

Призрак засмеялся и исчез. Дверь комнаты распахнулась и в ней стояла бледная Леонора. Она итак после случая с отмщением Миры над ней, постоянно тряслась и вела себя скромно, так ещё информация, что она не дочь Короля, добила молодую девушку. Леонора шла в лазарет следом за отцом. Она тихо кралась, порой далеко пропуская отца. Леонора разогнала всех фрейлин. Теперь она как живой призрак ходила по замку. Она не слышала, как Розалия ублажала отца. Но слышала его разговор с самим собой. Леонора заплакала. Постоянно чувствовать привкус спермы брата ей было противно. А услышать, что любовь ее сердца тоже ее брат, было ударом ниже некуда. Леонора хотела у лекаря взять снотворное, чтоб ночью заснуть крепко. Постояв в молчании пару минут, она двинулась обратно в свои покои. Теперь ей было все равно. Ее не волновало, кто её настоящий отец, а кто нет. Ей было все равно на эту информацию. Она дочь королевы, и остаётся принцессой. Кхенрих стоял в покоях. Он Леоноре с рождения не говорить правду, кто ее отец. Надеялся на совесть своей жены и ответственность Остова. Но так и не дождался. Сейчас, увидя ее состояния и предел эмоций от нахлынувших воспоминаний, он догнал Леонору. С грубостью он привел ее внутрь комнаты лазарета, а потом толкнул на кровать. Кенрих лег на нее сверху и смотрел в безразличное лицо. Злость на столько затуманило разум Кхенриху, что он стал разрывать на ней одежду и крича на Леонору.  

– Как Остов тебе понравится, когда я отымею твое дитя! Как посмел ты нагло наполнить своим семенем ту, которую я люблю! Я ненавижу тебя!  

Король обнажил большую часть тела принцессы и вошел в неё. Леонора сохраняла спокойствие и безразличие, пока не почувствовала сильную боль внутри, от которой истошно заорала. Кхенрих зажал ей рот и удивленно на нее смотрел.  

– Ты… Девственница…  

Кхенрих слез с нее, и сел на пол, корона слетевшая сначала на кровать, покатилась на пол. Леонора стала плакать.  

– Всех интересует похоть, разврат и секс? Даже мою мать? Я так хотела провести волшебную ночь с тем кого люблю. А он оказался моим братом. Жестоко. За что мне это? Вкусила сперму Алекса, влюблена в сводного брата. Теперь выходит в двух сводных братьев. Мне нечего терять. Ходила гордо по замку, считала, что все мое по праву. А выходит, я просто прихоть двоих людей. Я так радовалась любви своих родителей, а теперь оказывается у меня нет родителей. Мой отец, что не отец, хотел отыметь меня. Так почему остановились? Девственности испугались? Больно, очень больно. А еще больней осознавать, что нафиг ни кому не нужна…  

Король сидя спиной к принцессе схватил ее и кинул на пол. Затем зажал в объятиях.  

– Заткнись, голос твой бесит. Плачь твой бесил. Капризы твои бесили. Ты получала все. И мое внимание тоже…  

– Я схожу сума… Больше нет сил жить. Убейте меня. Я устала жить…  

Кхенрих стал душить Леонору, сначала она не сопротивлялась, но потом, стала сопротивлятся и пытаться освободится.  

– Вот видишь, ты хочешь жить. – Кхенрих отпустил Леонору, та отползла в сторону. – Мы все хотим жить. Такова наша природа. В самые тиски смерти, мы жаждем глоток жизни. Не та ситуация, чтоб пожертвовать своей жизнью ради других. Ты плачешь о себе, прям как твой папаша. Вечно, я, да я. А был всего на третьем месте.  

Леонора держалась за горло тяжело дыша и кашляла.  

– Пошла прочь, пока я не убил тебя…  

Леонора вскочила, а затем остановилась у двери. Она стояла, явно что-то думая. Затем она повернулась к Кхенриху, который сидел на полу.  

– Если бы сэр Остов признал бы меня как свою дочь, и я бы ведь все равно росла как принцесса?  

– Глупое дитя, пошла прочь.  

– Ответьте, вы бы любили меня? Я ведь вылетая мать. Все так говорили. Как королева.  

Кхенрих повернул голову к ней и молча смотрел на нее. Леонора медленно подходила к Кхенриху.  

– Надоело… Смотрите какая красавица, прям вылетая матушка. Грациозная… А улыбка словно теплое солнце. Все передо мной стелились. А я так гордилась вами. Смотрите какие у меня родители. Как любят друг друга. Какой у меня брат. Будущий правитель королевства. Все ложь… Обман…  

Леонора посмотрела в окно и резко рванула к нему смеясь, Кхенрих перехватил ее и они упали на пол. Принцесса плакала.  

– Я завидовала вам и матери. Такой любви хотела и я. А что в итоге. Мать моя вас не любила, разлюбила. Влюбилась в другого. А я вот не любила ни кого, кроме Эркелена. Теперь я не имею право его любить как любовница. Не хочу, чтоб он был моим братом. Не хочу…  

Королю надоел весь бред своих мыслей и голос принцессы. Он впился ей в губы. Сначала Леонора сопротивлялась, потом вкусила прелесть поцелуя. По ее телу побежали муражки, а внизу между ног зачесалось. Леонора стала раздевать короля. Кхенрих отпрянул от нее и встав, потянул к себе. Леонора запрыгнула на него и обхватила ногами его талию, поцеловав снова в губы. Они дошли до кровати, и легли, до конца раздевая себя. Леонора стерпела боль проникновения, а затем уже стонала в удовольствии. Ее накрыли приятные эмоции. Плоть Кхенриха, терлась внутри ее влагалища. И она стонала, прося еще. Королева шла в лазарет, она искала Кхенриха и свою дочь. Но в одном коридоре лазарета, услышала стоны. И ей казалось, что голоса, что издают сноты, ей давно известны. Подкравшись к двери комнаты, она заглянула внутрь и зажала рот руками. Они увидела лицо своей дочери, которое искажалось от удовольствие, прыгая на Кхенрихе сидя спиной к нему. И лицо своего мужа, который держал бедра Леоноры и сам стонал от удовольствия. Королева спряталась за стену, и сползла вниз. Ее губы тряслись и она понимала, что родства между людьми нет. И Леонора взрослая дочь, но все же увидеть такую картину для королевы больно. Она встала и уже не стесняясь зашла в комнату.  

– Что вы вытворяете?  

Леонора испугалась и спряталсь за спину Кхенриха, который преподнялся. Король улыбаясь ответил своей супруге.  

– Ты мать двоих детей. Имела много любовников и любовниц. И спрашиваешь как маленькая, что мы делаем? Трахаемся моя любовь. Я имею твою дочь и дочь Остова.  

Королева была шокирована.  

– О чем ты. Это твоя дочь. Леонора…  

– Не заливай мне.  

– Но это твоя дочь. – Королева орала во всю глотку.  

– Нет. Говори правду моя любимая. Чья она дочь. В этой комнате умер твой любовник. Так отвечай перед призраками. Чья она?  

Королева сжала губы и гневно смотрела на Кхенриха. Затем сглотнула и опустила взгляд вниз.  

– У меня есть детектор правды. И имя ей Мирилейн. Она вернула свое могущество.  

– Остова. Она дочь Остова…  

Королева побежала прочь, ее обуял страх перед ведьмой Мирилейн. И королева понимала все свое печальное положение. Король же тяжело вздохнул и встал с кровати, собираясь одеться. Как услышал всхлипы Леоноры, он повернулся в ее сторону.  

– Это все? Вот так? Я хочу еще. Мне даже больно не было. Наоборот. Приятно. – Леонора подползла ближе к краю кровати. – Если вы уйдете, я выброшусь из окна. – Она показала рукой в сторону окна, в подтверждение своих слов. – Кхенрих… – Леонора опустила голову, ее волосы сползли с плеч вперед. – Ваше величество, прошу разрешения продолжить. Я любила вас как отца, позвольте любить как первого своего мужчину…  

Леонора хлюпала носом. Кхенрих отпустил свою одежду, и она упала на пол. Он подошел к ней и погладил ее по волосам. Он видел, как волосы ее блестят от пота. Он прислонил свои губы к ее лбу.  

– Пойдем в умывальню. Мы оба в твоей крови, и оба в поту. Продолжим там.  

Леонора сползла с кровати и накрылась покрывалом. Затем она вдохнула его и от запаха сморщилась.  

– Нужно их сжечь, они пахнут мертвячиной.  

Кхенрих засмеялся. Его грела мысль, что дочь Остова сама легла под него.  

– Конечно моя принцесса. Я прикажу сжечь их.  

Покидая покои, Кхенриху казалось, что он слышит, как призрак Остова гневно кричит на него. И его это еще сильней успокаивало. Дойдя до умывальни лазарета, Король приказал ни кому не входить в нее. Леонора и Кхенрих обтирали друг друга. Кхенрих чувствовал в Леоноре утешение, как с Нелли. Но молодое тело было вкуснее всего иметь. Кхенрих это давно понял. Леонора же, с лаской первого своего мужчины ожила. Она забыла вкус спермы Алекса, забыла горе по Эркелену. И возненавидела свою кровную мать.  

– Я не понимаю матушку. Столько подвигов о вас слышала. Столько восхищения в ваш адрес. А она посмотрела на другого.  

– В жизни всякое случается. Принцесса. Но я зол, что она боготворила твоего отца, а меня игнорировала.  

– Я вас буду боготворить. – Леонора смотрела Кхенриху прямо в глаза. – Я хочу вас. Войдите в меня.  

Повторять Леоноре не пришлось. Опытность и молодость сплелись в едино. Глупость и мудрость соединились в стоне. Леонора держалась за край бассейна и широко на дне расставила ноги. Кхенрих двигался, давая напор для соков Леоноры. Вода приятно от движений хлестала по телу. Леонора шептала, что ей очень хорошо, но она хочет еще больше. Король же поглаживая ее спину, и держа за ягодицы, чувствовал сходство с Королевой. Ему казалось, что это юная его возлюбленная принцесса. От накрытой эйфории, он задвигался быстрее. Леонора чувствовала, что сейчас испытает свой первый большой оргазм. Кхенрих перевернул ее к себе, и ловко с ней вылез из бассейна. На деревянном полу он положил ее на бок и продолжил. Леонора часто дышала, от быстрого трения органа Кхенриха ей было приятно, и она летала в наслаждениях. Король выплеснул сперму прямо внутрь влагалища Леоноры, принцесса задрожала и застонала.  

– Я чувствую… Как она теплом течет по мне. Так приятно… Пульсация члена… Что толкает внутри меня… Тоже приятно…  

Кхенрих лег на спину, тяжело дыша. Возраст явно давал знать о себе. Он вспоминал себя молодым, этим бы явно не закончилось. Леонора прильнула к груди.  

– Когда еще? – Ее глаза блестели от восторга.  

– Прости моя девочка, нынешний я выдохся. Нужен отдых.  

– Когда отдохнете? Я хочу снова потрахатся.  

– Это к молодым. Теперь ты знаешь прелесть секса. Рыцарей свободных полно.  

– Не хочу молодых. Насмотрелась, наслушалась. Не хочу кого то бросать, или кому то изменять. Я принцесса, и всегда получала, что хочу. Могла получить Эркелена, уже было близко к этому. Но Мирилейн с легкостью его забрала. Теперь я ей благодарна. Спать с братьями даже в мыслях. Противно. К тому же… – Леонора провела рукой по скуле короля. – Мой первый мужчина Король, а не простой рыцарь с титулом. И не связан кровно со мной. Я получила лучшую награду. Так, что когда отдохнете, давайте снова займемся сексом.  

Леонора встала и, напевая радостную мелодию, медленно спустилась в бассейн. Ее стройное тело блестело от пота и воды. Мокрые волосы отливали ярким желтым бликом. Ее упругая и большая грудь добавляла еще больше сексуальности. Леонора, зайдя в бассейн, повернулась к Кхенриху. Король видел ее большие голубые глаза, которые с нежностью на него смотрели. Кхенрих улыбнулся ей. Он долго старался играть роль отца, которая его тяготила, сейчас с его плеч упал груз. Он увидел Леонору в новом свете. Теперь это была не дочь врага. А юная красивая принцесса.