В следующий раз он попытался проснуться, когда его рот пытались открыть. Кто-то что-то говорил, но он совершенно не мог разобрать слова. В его горло текло что-то теплое или даже горячее, ему, на удивление, больше не было холодно. От усталости зрение не могло сфокусироваться, а ресницы были тяжелы как никогда. И вновь он стоит посреди зала, но сейчас он полностью пустой. Не горят свечи, через незанавешенные окна гремел гром. Где-то вдалеке что-то горело, но при этом было очень тихо. Посреди зала стоял один маленький трон, но уже целый. Джозеф подошел к нему, протянув руку, но как только дотронулся — зал осветился ярким отблеском молнии, стул упал на бок.

Казалось, что прошло уже несколько часов с последних воспоминаний. Еще не открыв глаза, он начал ощупывать себя и все, что вокруг. Когда его рука налетела на что-то мягкое, он испуганно открыл глаза. Возможный недоброжелатель оказался маленькой принцессой, что залезла с ним под теплую шкуру и прижалась к нему, скорее, от холода. Откинув лежащие сверху камзол, пальто и детский плащ, он осмотрел раненую ногу. Из неё до сих пор обрубком торчал клин, но рана по бокам была прижжена. Спина также болела, но хотя бы из нее ничего не вытекало. Около его ног валялся меч, в чем-то испачканные ножны, а также, пахло паленым мехом. Подползая к костру, он заметил несколько спаленных больших деревяшек, вероятно, это были бывшие дубинки, а также прогорелую шкуру небольшого животного. Нутро хранилища меча пахло мясом. Джозеф весьма удивился тому факту, что, скорее всего, девочка отварила маленького травоядного, а потом бульоном и мелким мясом пыталась накормить его. Она также додумалась спалить шкуру, и, возможно, что-то другое, чтобы запах свежесрубленного мяса не привлек чужаков. Деревяшки еще отдавали тепло, а значит, костер потух относительно недавно.