А тем временем создатель, обкуренный слушая It wasn’t me, пишет это, а совесть кричит: стой не губи! Ты же сам всё рушишь!

– Перед Замирой, стыдно, – ответила мама, и добавила, – я же ей обещала, что мы будем заниматься малым бизнесом, а тут она видит такое.

– Что она видит? – спросил Эржан, не понимая, что здесь плохого.

Вот настолько он туп, смеясь пишет обезумевший создатель, а совесть протестует: всё ты прекрасно знал и тогда! Просто был озабочен своим комфортом! А сейчас, когда ты понял, что и работая можно мечтать решил, что ты готов работать ради развития мира, в который ты веришь! То есть… и совесть замолкает понимая, что именно так и должно быть.

– Тяжело мне сынуля, всего неделю она с нами и, мы потратили сто долларов из её кармана, а нам надо ещё купить билеты для Эрлана с его женой, – ответила мама, и продолжала, – Ты не работаешь, хотя говорил, что как получишь РВП сразу поедешь в Питер и, будешь помогать мне. Придётся мне снова просить у Гульбары,
– с болью в голосе говорила мама, своему неблагодарному уродцу, который просто познаёт мир на инстинктах, так как его разум всегда был где-то очень далеко, словно заложник во вселенной теорий, неспособный вернуть свой образ, а когда пишет это для того, чтобы вспомнить кем он был, испытывает отвращение.

– Деньги вы отправили Эрлан авашке, тогда почему вы мне на нервы действуете? – спросил бессовестный Эржан и перейдя на крик, добавил, – Работу я ищу, просто пока нет вакансии пиццериста, тем более вы мне сами говорили не торопиться!