2

     — Дорогой, давай сходим сегодня в кино? У меня есть два билета на очень хороший фильм…
Мартин быстро прожевывал содержимое тарелки.
     — Зачем оно мне надо? — недовольно буркнул он, отшвырнув билет, который, как осенний лист, упал на пол.
На ходу допивая кофе, он начал одеваться.
     — Извини, я на ночь в обсерваторию. Сегодня много работы.
Не глядя на нее, он поспешно обулся и вышел, хлопнув дверью. Хлои посмотрела на валяющийся на полу билет, на чашку недопитого кофе, от которой еще шел пар. В воздухе витал запах духов. По лицу Хлои скатилась скупая слеза. Не было сил даже плакать, настолько вымотанной казалась душа. Хлои устало опустилась на пол. Захотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы не сойти с ума. Что-нибудь, что будет противоречить ей самой. Наперекор себе. Сигара Мартина, торчащая в пепельнице, и плохо затушенная, еще тлела. Ему было плевать, что ее тошнит от табачного дыма, он курил прямо тут, в ее комнате! Свинья!!
     Хлои достала сигару и затянулась. Сначала она начала кашлять, а потом рвота подступила к горлу. Плевать! Теперь ничто уже не имеет значения!
     Хлои подошла к окну. На нее смотрела темнота. Она одна в этой зыбкой, этой мертвой темноте. Захотелось кричать. Громко, чтобы проснулась вся Вселенная. Но в каждом стуке часов слышалось: «Ты не нужна ему. Он не любит тебя.»
     Пошел мелкий дождь, размазывая слезы по стеклу. Хлои вспомнила, что когда она познакомилась с Мартином, шел такой же мелкий теплый дождь. И тогда все было по-другому! Сейчас этот дождь казался враждебным, холодным, казалось, что он писал на стекле: «Ты не нужна ему. Он не любит тебя». Эх, люди… Ваши чувства так мимолетны! Они оставляют в душах лишь грязь…
Такой грязью была наполнена душа Хлои. Словно размокшая за окном земля. Душили воспоминания о минувших днях. О том, когда все было хорошо. О, немилосердное время! почему ты не могло остановиться на тех светлых днях! Замереть на них! Пусть бы вся Земля остановила свое движение!
     Прошлое дразнило ее, говоря о невозможности возврата. Хлои вспомнила его первый взгляд, наполненный чувства и восхищения. Где он, куда девался! Умер, потух навсегда… Их первый поцелуй, их первая ночь… А теперь… Он другой человек, совершенно другой, будто бы его подменили! О, Господь, зачем ты даровал человеку право любить, если его чувства так недолговечны! Если они приносят невыносимую боль!
     Эта пустота, этот дождь, эти воспоминания… Хлои едва удержала себя, чтобы как-нибудь не изувечить. В душе хлюпало болото от избытка негативных эмоций. Ненависть, злоба, обида, боль. Одно сменяло другое, растворяя в предыдущем.
     Хлои достала из барчика виски и отхлебнула прямо из бутылки. Она никогда не пила крепких напитков. Это в первый раз. Внутри стало горячо. Но это не заглушило боль, боль истерзанной в клочья души, от ран, которые кровоточили. Отчего-то вспомнился горбун. Было наплевать на себя. Захотелось немедленно свершить какое-то безумие. Иначе мозг взорвется. Она схватила сумочку и судорожно достала мятый лист. На нем была нацарапана небольшая карта. Хлои поняла, что горбун живет за Зелеными Холмами. В детстве старики всегда пугали этими Холмами, колдунами, нечистью и прочими мистическими персонажами. Хлои помнила, как в детстве становилось страшно, когда она смотрела в сторону Зеленых Холмов, окруженных лесом и всегда окутанных густым туманом. Сейчас эти воспоминания вызвали улыбку. Почему бы не отправиться в маленькое приключение, в конце концов, терять уже нечего! А виски придавали храбрости и желание поиска авантюр.
     Со смехом человека, которому действительно нечего терять, Хлои села в машину. Она гнала на полной скорости, чего никогда не делала раньше.
     Показалось, что на дороге стоит кто-то в белом. То ли замотанный в простынь, то ли в саван. Хлои обернулась — дорога была пуста. Обман зрения, но как здорово! Будто в романе по Стивену Кингу! Такая разрядка просто необходима, чтобы не сойти с ума.
     Хлои продолжала хохотать, но через какое-то время все вокруг окутал туман и давящая тишина. Хлои стало жутко и она подумала о том, что лучше бы повернуть обратно. Но неожиданно вспомнился уход Мартина и осознание того, что она ему больше не нужна. Стало все равно.
     — Ну же, трусишка! — сказала Хлои сама себе. Так ей всегда в детстве говорил отец. — Нам больше нечего терять!
     Ехать становилось все труднее, потому что из-за густого тумана не видно было дороги. Приходилось ехать очень медленно.
     Вот оно… Манящее владение Зеленых Холмов. Но мистика лишь в книжках, чего бояться образованному человеку! Просто ночь. Просто лес. Просто туман. И все. Внезапно раздался резкий громкий крик либо какого-то животного, либо птицы. С перепугу Хлои потеряла управление и машина пошла под откос.
     «Боже мой, я сейчас убьюсь», — подумала Хлои, но машина остановилась, увязнув в какой-то трясине. Хлои облегченно вздохнула. Отступать было уже некуда. Придется ждать утра. Она вытащила фонарь и вылезла из машины. Обдало каким-то могильным холодом, пронизывающим до самых костей. Но в машине ждать утра вовсе не хотелось. Хлои ступила на землю. Она оказалась очень вязкой, будто где-то поблизости было болото. Туман стоял такой густой, что с трудом можно было смотреть на собственные руки. Этот туман казался враждебным, он будто засасывал, как воздушное болото, впитывая в себя всю ее сущность. Как назло, вспомнились детские страшилки, что на Зеленых Холмах на каждом дереве висит по мертвецу-висельнику. Глаза уставились на деревья совершенно непроизвольно. Громадные ели были в крепких объятиях тумана.
     — Боже, боже, куда я иду, зачем… Я ведь даже дороги не знаю… а ведь в лесу могут быть дикие звери…
     Из тумана вышел какой-то человек. Хлои обрадованно кинулась к нему — хоть одна живая душа! Это был старик.
     — Эй, мистер! Подскажите пожалуйста, есть ли где-то поблизости жилой массив, я заблудилась!
     Старик молча указал рукой вперед и побрел своей дорогой. На руке его была привязана веревка. Хлои обернулась — старик исчез в тумане. В таком тумане грешно не исчезнуть! Но тут у Хлои возник странный вопрос. Что делает старик посреди ночи, в почти непроходимом лесу? Почему к его руке привязана веревка? И тут невероятная и страшная догадка осенила ее. Черты лица старика показались весьма знакомыми. Фрак. Веревка. Заземление. Хлои могла поклясться, что пять минут мназад перед ней был мистер Додж! Так его же вчера только похоронили, она сама видела! Неожиданно, Хлои стало настолько страшно, что она присела и начала плакать. Она почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, оставшейся один на один с неведомой вражьей силой, как же страшно… Мартин! Как же тебя сейчас не хватает! Просто обнять тебя и все будет хорошо… Но Мартину все равно. И даже, если позвонить ему сейчас, он не приедет. Он просто обзовет ее дурой, ему плевать!
     Злоба вплоть до бешенства придала сил. Хлои подскочила и стала ломиться вперед, исколов лицо о колючий кустарник. Она не чувствовала боли, не чувствовала струек крови, стекающих по щекам. Это из-за него она здесь! Из-за его нелюбви! Из-за его равнодушия!
     А мистер Додж, даже пусть и мертвый, не принесет ей вреда. По крайней мере, не должен. Он был славным стариком и вряд ли способен причинить кому-нибудь вред даже после своей смерти. И все-таки, как это возможно… Или она сошла с ума или все это виски…
     Хлои и сама не знала, что это. Просто чувствовала в этом месте какую-то враждебность. Будто оно пропитано какой-то враждебной энергетикой.
     Хлои продолжала идти. Забрезжил рассвет. Туман стал постепенно рассеиваться. Она увидела тропу. На грязи были странные следы. Ни в одном зоопарке не было животных, имеющих такой след. Хлои поежилась. С криком неслось воронье. Оно кружилось вокруг, громко каркая и хлопая крыльями. Хлои вовремя зажмурила глаза.
     — Кыш, кыш! — она стала размахивать руками в разные стороны, как ветряная мельница. Вороны улетели. Далеко слышался их истошный крик, разносившийся эхом по лесу. Светало быстро.
     Хлои шла прямо и в конце концов тропа привела ее к одиноко стоящему деревянному дому. Здесь была полная дисгармония и разруха. Огород запущен, весь порос чертополохом и сорняками, доходившими едва ли не до пояса. На шесте висело пугало в черной исклеванной птицами шляпе и с пустыми глазницами. Возможно, когда-то оно отгоняло птиц на огороде, на котором кто-то что-то выращивал. Нарисованный красной краской рот пугала как-то нелепо сочетался с гнетущей атмосферой. Голова пугала крутилась от ветра и Хлои начало казаться, что на самом деле это человеческий череп. Сверху села ворона. Она каркнула и клюнула пугало в и без того продырявленную шляпу. Хлои вспомнила жуткий фильм о Джипперс-Скрипперсе. Она подумала, что вот сейчас пугало оживет и кинется за ней вдогонку. Но, разумеется, пугало не ожило. Ветер поднимался. Громадные ели скрипели и стонали, будто люди. Казалось, голоса были совсем как человеческие.
     «Мне много кажется», — подумала Хлои. Двери и окна деревянного дома стали с грохотом открываться и закрываться. Внутри зияла темнота. Внезапно стало невыносимо тошно и захотелось бежать без оглядки. Сама не зная почему, Хлои прошептала: «Господи, все мы грешные. Не оставь меня»… Будто кто-то ответил ей мысленным голосом: «Беги отсюда немедленно!»
     Хлои развернулась, собираясь бежать, но тут из деревянного дома послышался сиплый голос:
     — Ну заходи, раз пришла!
     Этот голос гипнотизировал, был магнитом. Его сложно было ослушаться. Хлои встала, как вкопанная. В этот момент двери и окна прекратили открываться и закрываться. Ветер стих. Деревья смолкли. Пугало прекратило со скрипом вертеться. Ворона каркнула и улетела.
     «Кто ты, что повелеваешь стихиями?» — почему-то подумала Хлои. Тут и чертополох, сначала непроходимой стеной, заступившей дорогу к дому, как-то сник, стал стелиться по земле, будто приглашая внутрь. Хлои подумала, что тут все живое, и все подчиняется лишь одному хозяину, тому, кто сидит внутри дома.
     Она зашла в дом, остановившись на пороге. Алиса в стране чудес! Колдовских. Внутри было темно. Комнатка освещалась несколькими гнилушками. Стены поросли мхом и лишайником, а кое-где даже начали появляться древесные грибы. Воняло сыростью и гнилью. Идеальное жилище для Водяного! Да, тут же рядом везде болота…
     Горбун сидел к ней спиной и резко повернулся. Кресло крутилось вокруг своей оси.
     — Нельзя негативно воспринимать человека лишь в силу его физической неполноценности! А я-то мальчик нецелованный! — горбун засмеялся деснами, ощерив клыки.
     Хлои стала сама нервно смеяться.
     — Это все мне снится! Я попала в сказку! Залезла в телевизор!
     — Может и снится, — злорадно сказал горбун, — а вот Мартину своему ты давно уже не снишься!
     Хлои перестала смеяться. Вздрогнула. Помрачнела.
     — Кто вы? Откуда вы знаете?
     Игнорируя ее вопросы, горбун постучал пальцами по столу, на котором стояли гнилушки. Ногти его были заострены в форме когтей. А может это были когти, но в темноте это плохо просматривалось.
     — Только я смогу тебе помочь, только я, — задумчиво проговорил он. Где бессильны чувства, там появляется магия! — он прищелкнул пальцами. — Магия… Ты хочешь быть с этим человеком? Хочешь, чтобы он любил тебя?
     — Да, — без малейших сомнений ответила Хлои.
     — Хорошо ли ты подумала? — лукаво прищурился колдун.
     — Совершенно! Мне нет жизни без этого человека. Любовь к нему палит меня изнутри, я сгораю до тла!
     — Очень хорошо… — горбун начал перебирать когтистыми пальцами. — Как ты хочешь, чтобы он любил тебя? Насколько любил?
     — Навеки! — ответила Хлои.
     — Очень хорошо, — сказал горбун. Он напоминал врача, который выслушивал историю больного. — Тебе станет легче от того, если Мартин полюбит тебя навеки?
     — Конечно! Без сомнения! Тогда мы будем счастливы!
     Горбун едва заметно ухмыльнулся:
     — Счастье она вещь такая… относительная… детка… Ну да ладно. Я сделаю все так, как ты сказала. Что ты готова отдать мне взамен?
     — Что? — переспросила Хлои.
     — Плата! — злобно закричал горбун-колдун и хлопнул по столу так, что подпрыгнули гнилушки. — Что ты дашь мне за то, чтобы он полюбил тебя навеки?! Какова цена?!
     — А… сейчас… — Хлои поспешно начала возиться в сумочке. — Вот… Тут с собой немного… Я переведу вам на банковский счет… — тут она подумала о том, что какой банковский счет может быть у человека, живущего в таком убожестве.
     — Мне не нужны деньги, спрячь их! — закричал горбун, приподнявшись в кресле. Он показался на целую голову выше, чем был на самом деле. Хлои испуганно спрятала деньги.
     — Чего же вы тогда хотите?
     — Твоего поцелуя! — смягчившись, сказал горбун. Глаза его заблестели, как у мартовского кота. — Я ведь мальчик нецелованный… — кокетливо прибавил он. Хлои не могла понять, шутит он, или говорит от чистого сердца. Но горбун не шутил. Представив то, что придется целовать этого уродца, тошнота начинала подступать к горлу. Но мысли о Мартине грозили безысходностью. Хотелось снова и снова творить безумства. Довести себя до полнейшего омерзения.
     — Хорошо, — сказала Хлои и закрыла глаза, чтобы не видеть отвратительной рожи. ее прекрасные алые губы были полуоткрыты. Вскоре Хлои почувствовала, как к ней в рот проникло что-то слизкое, словно в рот запрыгнула жаба. Она оттолкнула это существо и не смогла сдержать рвотный позыв. Горбун захохотал.
     — Я не обижаюсь. И помогу тебе, — он протянул колбу с чем-то внутри. Подмешай это снадобье Мартину в еду и он полюбит тебя навеки! Навеки! — закричал он и захохотал, как сумасшедший. Хлои схватила колбу и выбежала из дома. А сзади неслось:
     — Навеки! Навеки!
     Отойдя немного от дома, она обернулась: чертополох снова рос длинною по пояс, двери дома опять открывались и закрывались, пугало так же вертелось, а на шляпе у него сидела та же самая ворона. Из дома по-прежнему доносилось с расстановкой:
     — Навеки! Навеки!
     После каждого «навеки» была пауза в несколько секунд. Можно было подумать, что включили граммофонную пластинку.
     Хлои подумала, что сошла с ума. Или попала в другую реальность, отличную от обыденной. Она посмотрела на колбу, в которой пузырилась зеленая жидкость. Хлои открыла пробку и понюхала. Жидкость не имела совершенно никакого запаха, но издавала странные звуки. Будто кто-то перешептывался. Какие-то души, запертые в колбе, шептались между собой. Хлои плотно прикрыла колбу пробкой.
     — Навеки! Навеки!
     Она побрела в сторону леса. ОН уже не казался ей злым и враждебным, как раньше. Он казался теплым и ласковым. Ни одна веточка не шелохнулась, когда она шла по тропе. Казалось, все цветы на дереве на ее стороне улыбаются ей. На душе стало спокойно, ибо появилась надежда в колбе, перешептывающиеся зеленые пузырьки. Мартин… Любовь из колбы, бывает ли такое? Впрочем, какая разница! Хлои пришла в отличное расположение духа. Посреди тропы она увидела свою машину. Как это может быть, ведь машина ее увязла в болоте в совершенно другом месте! А теперь она стоит, будто поджидая ее, и чистая, как новая! Чудеса! Хлои прыгнула в машину, бережно спрятав колбу. Она доехала без преград. Не так уж страшны Зеленые Холмы.