4
Хлои наслаждалась жизнью и покоем. Она вышла на балкон, подышать свежим воздухом, держа в руках чашечку горячего шоколада. Издалека раздались крики. Со стороны Зеленых Холмов.
— Хлои! Я приду за тобой! В двенадцать я отсюда выберусь и приду за тобой! Готовься, ты принадлежишь мне навеки! Навеки!
Хлои уронила чашку с шоколадом. Чашка безвольно упала и раскололась надвое. Шоколад, будто коричневая кровь, разлился по асфальту. Мартин жив?! Нет, жив он быть не может! Она сама видела! Он теперь… как мистер Додж. Этот колдун оживляет покойников! В двенадцать придет… Сейчас… Она глянула на часы — одиннадцать! Остался час! Нужно срочно ехать к колдуну! Она кинулась к машине. Любой ценой добраться до колдуна, пусть делает, что хочет! Хлои помчалась к Зеленым Холмам. Туман распростер свои объятия. Хлои бежала в лес, считая каждую минуту. В ушах стоял строгий голос Мартина.
— Успею, успею, без четверти двенадцать! Боже, боже, помоги! — она неслась, как ураган. Вот он, этот проклятый дом! Осталась минута! Хлои залетела в открытую дверь. Она была встречена громким хохотом. Рядом с горбуном стояла Эмили.
— Успею, успею, боже, боже, помоги! — передразнивали они, снова заливаясь хохотом.
— Успела! — засмеялся горбун.
— Эмили, что ты здесь делаешь?! — изумилась Хлои.
— А вон твой красавец швед, — засмеялась Эмили. Хлои в ужасе обернулась. За столом сидели люди с закрытыми глазами. Руки их лежали на столе. Хлои узнала мистера Доджа, умерших соседей и Мартина, покрытого болотной тина.
— Не гонись за красотой, Хлои! — издевательски сказала Эмили. — Иногда лучше всего то, что неприглядно на вид! — она с вожделением поцеловала горбуна в губы. Горбун повернулся к Хлои, осклабился деснами и захохотал:
— Я тебя обманул! Я мальчик-то целованный! — они захохотали. У Хлои мурашки пошли по коже.
— Детка, это еще не все, гляди сюда! — сказала Эмили.
Горбун поднял вверх правую ладонь. Мартин зашевелил правой рукой. Горбун сделал жест, будто бы открывает рот ключом.
— Хлои! — закричал Мартин. — Ты тут!
Горбун сделал жест, будто бы поднимает себе веко. Мартин открыл один глаз:
— Хлои!
— Не надо, прошу вас! — взмолилась она. Горбун и Эмили мерзко захихикали. Горбун сделал вид, что закрывает свой рот на замок. Мартин замолчал. Он снова замер, как и те, кто сидели рядом с ним, будто мумии.
— Что вы хотите? — опустив глаза, спросила Хлои, поняв, что находится в западне.
— Какая умная девочка! — захихикал колдун. — Сразу смекнула!
— Ищи другую, — сказала Эмили. — Как я нашла тебя и втерлась к тебе в доверие, так и ты ищи ту, которую сможешь привести на Зеленые Холмы. Нам нужны новые люди.
— Нужны, очень нужны, — подхихикнул колдун.
— До меня была та, которая заманила меня сюда также, как и я тебя.
— Но это подло, я же считала тебя своей подругой! — чуть не плача сказала Хлои.
Эмили улыбнулась ярко накрашенными губами:
— А ты, маленькая наивная девочка, думала, что мир добрый? Ты верила всему тому, что говорят тебе люди? Ты была дурой! Кроме того, это было твое желание. Ты страстно желала, чтобы этот человек был твоим навеки? Так он твой! Навеки!
Колдун сделал вид, будто бы делает какие-то знаки.
— Нет!! — вскричала Хлои. — Пожалуйста! Не надо! Я найду нового человека! Обещаю!
— Ну, ну, — поддразнивала Эмили. — А как же швед, уже не нужен? Помнится мне, ты плакалась, что жить без него не можешь, неужели твоя любовь так быстро прошла!
— Вы специально все это подстроили! Вы повелеваете покойниками, как марионетками, это зомби!
— Это уже не имеет значения, детка! — Эмили легонько стукнула ее по носу пальцем с кроваво-красным маникюром.
— Господи, мне страшно… — чуть не заплакала Хлои.
— Поздно пить боржоми, детка. У тебя нет выбора. Иначе придется оживить твоего красивого принца. Так что в твоих интересах поскорее подружиться с какой-нибудь наивной дурочкой, вроде себя самой.
— Стало быть, ты тоже была наивной дурочкой, раз попала сюда! — ответила Хлои. Эмили задумалась:
— Да, была когда-то… Но какое это теперь имеет значение! Твое время ограниченно, Хлои, помни об этом!
Какая-то сила вытолкнула ее из дома. Она побрела по тропе, согнувшись, как древняя старуха. Деревья стонали и скрипели под тяжестью ветра. Лес больше не был приветлив.
