Трясущимися руками я зажёг очередную спичку и стал бродить по подземелью в поисках другого выхода. Оказалось, что оно было длиннее, чем я думал изначально, и дальше корни деревьев встречались чаще, были толще и липли к куртке. Я отмахивался от них, стараясь осветить небольшим «кусочком» огня как можно больше пространства вокруг себя. Смрад усиливался, чем глубже я уходил в пещеру.

Снова впутался в свисавшие сверху корни деревьев. Толще, мощнее, липче – они опутали мое плечо, и я честно старался выпутаться, пока не понял, что застрял. Паника усилилась.

Я беспорядочно дергал рукой, надеясь, что хоть небольшой участок гнили на корнях меня спасёт. В следующее мгновение я услышал глухое постукивание, а затем — страшный треск, от которого сердце, кажется, пропустило удар. Наверное, можно было подумать, что кто-то обнаружил яму и решил проверить её на предмет наличия чего-то или кого-то, но приличные люди не ходят по лесу затемно. Тем более не заглядывают в подозрительные ямы. Это было что-то другое, что-то, чего мое нутро сильно боялось. Этот страх можно было назвать первобытным.
Треск становился ближе и громче. Я оставил попытки выбраться из ловушки, потому что совершенно ясно и четко в голове образовалась мысль.

«Это не корни. Это паутина».

Треск оглушил меня. Я резко повернул голову назад и увидел перед собой четыре пары черных безэмоциональных глаз, в которых догорала спичка. По ноге потекла горячая моча. В абсолютной темноте я остался наедине с треском, ощущением стягивания тела толстой липкой паутиной и безысходностью.