Это странное ощущение свободного падения во сне. Когда через мгновение должно произойти столкновение, и по телу проходит заставляющая проснуться дрожь. Вот только я не проснулся.
Центральный железнодорожный вокзал. Зал ожидания. Ночь? На больших электронных часах, висящих рядом с расписанием поездов, крупными зелеными цифрами высвечивает «03:12».
За окном в свете фонарей видно столпившееся у приходящих составов множество. Провожающие спутались со встречающими, отделяются только очереди готовящихся заходить и занять свои места пассажиров. Радостные возгласы, смоченные слезами расставаний.
Но это там. На улице. Все еще холодной по ночам, хоть уже и середина апреля. Я сижу практически в центре зала, и где-то за мной храпит женщина, прижимающая к груди сумку с вещами, для сохранности. Через каждые десять минут прокручивается объявление: «Уважаемые пассажиры! В целях безопасности…» Но под него спать умудряются многие. Родители всегда говорили, что на вокзале гоняют таких ночлежников. Но парни с погонами вполне спокойно прохаживались, никого не трогая, и ни на что не обращая внимания. Тем большее оно привлекалось ко всему с моей стороны.
Прямо передо мной стояли парень с девушкой. Красавица уткнулась носом высокому брюнету в плечо, явно пытаясь найти укрытие от вони, несущейся изо рта их собеседника.
— Земляки, вы ж меня поймите! — громко втолковывал им краснющий мужик в съехавшей шапке. — Я то сам против этой войны! Но вот ты, — рука устремляется в сторону парня, — на чьей стороне?!
— Я — священник, — спокойно отвечает тот, — для меня гораздо важнее, что люди гибнут с обеих сторон.
— Ты береги ее, — пытается дотронуться до девушки, но парень перехватывает его руку, — не бойся, я ж не обижу!
— Не люблю, когда ее трогают.
— Кто она тебе?
— Невеста.
— За вас! — Достает наполовину пустой пузырь коньяка и делает несколько глотков, косясь по сторонам. — Ты береги ее! А то придут эти оккупанты. Вот я им, я ж военный, я то им задам!
