29 августа 2005

Люси не заметила, как уснула. Ей очень хотелось, чтобы все, что было накануне, было сном, страшным подростковым сном. Но она проснулась в объятьях малыша, который все еще не выпускал ее из рук. Мэгги с папой спали на соседней кровати. Сколько они проспали, Люси не представляла. Дед сидел за столом и разглядывал какую-то старую газету.

— Сколько мы проспали? – Спросила его Люси, она высвободилась из рук Питти и села на кровать, потирая заспанные глаза.

— Около шестнадцати часов, – ответил старик, не отрываясь от газеты, — я уже видел подобное, на войне. Когда теряешь близкого человека, хочется забыться сном, я сам так проспал больше двадцати часов, когда… — он посмотрел на Люси, и понял по ее глазам, что сейчас не самое лучшее время для историй о войне. – Сходи, умойся, я открою тебе консервы.

Когда Люси вернулась из уборной, на столе стояла банка консервированных бобов с воткнутой в них пластиковой ложкой. Люси взяла консервы и села обратно на кровать. Есть ей совершенно не хотелось, но она чувствовала жуткую усталость и решила, что подкрепиться ей не помешает. Она стала медленно жевать, невкусные бобы.

— Который сейчас час?

— Без четверти семь утра – ответил старик. – Думаю, что шторм еще не закончился. Я пытался настроить радио, но в эфире сплошной белый шум.

Люси сразу не заметила, что под столом стояло огромное радио. На вид ему больше лет, чем ее деду. Она очень сомневалась, что эта штуковина смогла бы поймать сигнал даже в ясную погоду и находившись на крыше самого высокого здания Нового Орлеана. Что уж говорит о том, что оно будет работать в бомбоубежище?