Он неожиданно лукаво подмигнул ей и сказал шепотом:
-Маме я пока не говорил, но говорил я тут с Андре…
Лима покраснела. Жар охватил ее. Андре! Она смущалась его взглядов и ждала их. Неужели?..
-Так что, — продолжал отец хрипловато, — купи себе что-нибудь. Таков мой наказ. О, не скучать чтобы, возьми Нетту – она ж тебе как сестра за годы-то!
Лима обрадовалась. Столица, первая поездка, да еще и с лучшей подружкой! И монет себе можно взять.
Расцеловав отца, Лима, не помня себя от радости, совсем забыв и не думая больше о болезнях и трудностях торговли, бросилась в соседний дом, где жила Нетта. Нетту отпустили с нею легко, согласившись:
-Вдвоем веселее.
***
А столица встретила кипением жизни. казалось, что не коснулись ее смутные дни, и не разбивали на городской площади еще недавно здесь головы неугодных о стены под улюлюканье толпы. Нет, все в цветах и в лентах, в песенках и шутливых перепалках, в разноцветных одеждах и в блеске…
Ничего не напоминает о днях смуты! Эжон – один из казненных на эшафоте, мог бы гордиться – это его рукам обязана была столица. Но теперь-то уж все равно, ушла легенда, обросла сказкою, а мертвым ни к чему лишняя слава. Да и память народа коротка. Еще зимой здесь были заколочены многие лавки, но вот – разноцветье и роскошь! Теперь жизнь. Новый порядок…
И шумят, переговариваясь, торговцы. Ругаются трактирщики, смеются и подначивают барды да памфлетисты. И идет торговля! И продолжается жизнь.