Поднимаясь к Арахне, он думал, что создал чудовище, что сломал…или не сломал жизнь ей. Да, он избавил её от одной унылой участи, но не он ли наказал её более страшной? А ведь Регар молил своего друга много лет назад, молил его не ввязываться ни во что.

–Твоя дочь останется сиротой! – взывал Регар к Хатеру.

            Но Хатер был фанатиком и ответил так, как мог ответить только он:

–Другие дети тоже остаются сиротами из-за разложения Маары, из-за того, что мы его допускаем. Надо с этим бороться, Регар. Нам надо!

            И вот – Арахна сирота и пути, которые могли открываться перед нею, закрыты. И преступление её родителей висит над нею, и она запятнана так, что не сможет уже оказаться в приличном месте. Остаётся путь, который сложно выбрать в здравости, но который Регар выбрал за неё.

            И, поднимаясь по шатким ступеням, поднимаясь как можно медленнее, Регар вспоминал прошлое, вспоминал свои колебания и всё ещё не мог понять: какое дело Хатеру было до других детей? И, почему же, подумав о других, он не обезопасил свою дочь?

            Но эти вопросы навсегда останутся без ответа для Регара. Поднявшись, он постучал к Арахне – к единственному существу, к которому был привязан и которому определил путь. Проклятый путь. Тяжёлый путь. Из блага определил, рассчитывая, что годы будут медленными, что когда-нибудь всё само образуется.