— В каком бы направлении вы ни поехали, факт остается фактом. Поедете ли им на север, на восток, на юг или запад — безразлично: вы можете проснуться утром и угадать, как далеко вы отъехали, посмотрев, насколько костюмы новых, местных пассажиров утратили изящество и нарядность. Я говорю не только о женщинах, но и с мужчинах. Может быть, тут все дело в уменье держаться; и мне кажется, что это так; ведь немало есть дам и джентльменов в провинциальных городах, для которых наряды шьются у лучших портных и портних Нью-Йорка, но это не меняет дела: наметанный глаз никогда не примет этих людей за нью-йоркцев. Есть какой-то дьявольский шик и грация, и стиль в настоящем, коренном нью-йоркце, которого не добиться одним костюмом.

       С тех пор я еще не раз попадал впросак на Среднем Западе. Это, как разбираться в ряби на воде Миссисиппи. Не надо полагаться на старый опыт большого города, там все приезжие, они просто скорректировали многие правила под свои привычки. Чутьё никогда человека не обманет. Можно назвать это и подсознанием и или другим модным термином из санскрита, но стать американцем даже после тридцати лет жизни, нельзя. Надо родиться в Миннеаполисе или Бирмингеме, но только не в Нью Йорке, Чикаго или Лос Анджелесе, там вы останетесь англоговорящим иностранцем из страны ваших родителей. Возвращаюсь к Марку Твену:

— Ну, теперь ты видишь разницу? Это была простая рябь от ветра. Это ветер обманывает.