«Снова напился» – прошептало в ухо моё нутро. День начинался с ночи как и всегда: я был пьян всю ночь и к утру меня замучила агрессия, изжога. Меня жгло изнутри, выжигало. Если умножить выражение «встал не с той ноги», то получится я. Всю ночь было красиво: я чувствовал как бьется истошно моё обедневшее сердце, я ощущал многообразие природы, остановившись у рябины: её ветки-ручки были нагромождением слёз по нам, грузди горьких ягод, снег осаждал их своим весом, который для них казался неописуемым, они стонали под тяжестью зимы.
Так и не смог закончить холст – он будто изнывал по моей старой кисти, но я пропил все деньги, что должны были быть потрачены на краски. С дыркой в кармане и кошелке я блуждал по замёрзшим и пустым улицам, обвороженный великолепием зимы. Наметил несколько сюжетов для последующих художеств моих, выныривая из очередного тёмного закоулка, обходясь «обескровленными» тропами, по коим не ходил никто. может, день или два. Раньше я мог заглянуть за занавесу ухоженным улиц города, выискивая что-то этакое, в чём бы нашёл истинную для себя явь красотки-зимы, что была недоступна рядовым жильцам этого маленького мира внутри городской среды. Уповая на свою мнимую значимость в мире искусства, провозгласив себя гением, уставился на луну, но под «палящим» отражением солнца от луны впал в своеобразную кому, после записав на рванном листочке два слова: «луна» и «стужа». Я никогда не был устоявшимся пьянчугой, но гены давали о себе знать.
