— Ты веревки приготовил…

    А тот – Ага, мол… Сидим, к вечеру тащат пушку 76 на доджике. И два или три ящика снарядов. 

    — Садитесь, — говорят.

   А там разведчики разнюхали. Там гора, а там у немцев под горою штаб, кухня и, даже, по-моему, перевязочный пункт. Ну много их там было. Ну и мы пушку, на веревках, когда стемнело затащили наверх, на самый. А у меня прицел снайперский, а стреляли мы утром. Подождали, когда у них кухни, две или три заработало. А мы прямой наводкой, осколочным, колпачки… Метров за триста, а может и меньше. И мы сделали выстрелов десять или двенадцать… Там кашу сделали… В упор. В общем хорошо поработали… Там потом две или три братские могилы были, а офицеров они отдельно хоронили… и там было еще семь или восемь крестов отдельных.

   А потом мы после этого боя еще месяц ждали пополнения. Солдат то нету. Осталось там… с роты если наберется взвод, да и то хорошо… 

    А потом как пошли и пошли… Пополнение, а мы сидим, ждем уже во втором эшелоне. А там все идут… Одна Сибирь только дала 3 миллиона солдат.

    Это уже весна была 45 го. Мы к одной деревне подошли атаковать, у нас только автоматы, а там бронетранспортеры… идет, поливает… Мы залегли, а там их солдат лежит, и мы пытаемся его убрать, чтоб он нас не убрал. Снайпер. А наш командир батальона, метров сто сзади и кричит – Чего, мол, залегли, вставайте, мол атакуйте. А ему прямо в лоб… снайпер, и все, нет майора.