А я отработал, хорошей работой и мне годик скинули… 6 го ноября меня посадили, и 6 го ноября, через восемь лет ровно выпустили. Я вышел, ложку кинул через забор, чтоб опять туда не попасть… Ну куда? Домой, думаю, в колхоз? Нет…  Это тюрьма, только без колючки… Работать заставят, а платить не будут. Мать получала 6 рублей пенсии.   Это уже большая пенсия была, а то вообще не платили.

    Приехал я в Свердловск, а в лагере я познакомился со старшим лейтенантом, гаишником. А жена у него, Тося, работала в ресторане. А майор, старый, тоже гаишник стал за ней ухаживать. Он ему яйца отстрелил. Ну чтоб не смотрел на чужих жён. Ему дали пять лет. И он написал письмо главному инженеру треста по чистке, ну уборке улиц. Приезжаю к нему домой… Сергей Ильич, царствие ему небесное… хороший дедушка… он и говорит:

     — Вася, надо в партию вступать.

      Я говорю:

     — Какая партия, я ж вон – только вышел.

  Он мне дал письмо в обком. А деньги у меня были. Вышел, подходит парень с машиной:
 
    — Вас подвезти?

    — Завтра в девять, — говорю, — к обкому, в центр.

   Приехал я в обком, а там секретарь – грузин. Он раз резолюцию наложил, все смеялись – «Пора положить конец, и приступить наконец». Вот такую вот… Он и спрашивает куда тебя? А у меня никакой специальности то нет, но служил же я на авторемзаводе… Ну и послали меня в мастерские. А перед этим рентген проходил… и приходят потом из комиссии, и говорят: