У них там граница, не как у нас, колючка, полоса смотровая… Столб стоит, всё… за столб зашел – другое государство.
Мы наступаем, а они стараются отойти так, чтоб тебя достать… А у них как… Вот тут дом, у тебя скотина, гектаров шестьдесят земли… Хорошо жили и скотина у них, и свиньи, и куры… Ну наши разведчики зашли, свинью зарезали, костёр развели и сидят кучно, вокруг. И снаряд точно попал в середину. И там человек семь-восемь было убито. Раненые. Полковая разведка вся пропала. Ну мы посадили на коней разведчиков, кто остался и пошли. Обошли, а там здание огромное – женский монастырь… Нас молодых поставили снаружи, охраняйте, чтоб никто не вышел, и никто не зашел… Ну и мы по два человека стоим… Это было в Венгрии… Вышли принесли нам колбасы, яблок, хлеба, сала копченого, вина… вот… Я на второй день зашёл, сидит там разведчик уже пьяный, обнимает монашку и говорит:
— У нас в Советском Союзе на каждом заборе висит плакат – «Пролетарии всех стран соединяйтесь!», — а сам уже готов, — Вот я пролетарий, у меня ничего нет.
А в разведку брали только этих, из заключения… Заключенных. Те что добровольно пошли.
— У тебя чё есть? — спрашивает.
— Ничь, — монашка говорит.
— Ну пошли соединяться.
Ну и соединялись они там. Все.
Но этим дело не кончилось. Подъезжают два студебеккера и соскакивают оттуда наши, говорят давайте назад. Ну мы на коней повскакали и в часть. А разведчики остались. Потом через какое-то время меня вызывают. Майор. Там у него папки на столе он их перекладывал. И я свою фамилию увидел. Ну как увидел. Там у него телефон, этот, вертушка и он пока там крутил я гляжу, а там моя папка. Ну он меня спрашивать, что, да как, был мол внутри монастыря? А мы договорились говорить, что никто не был. Ну думаю, все… штрафбат, а то еще хуже… Но обошлось… Обошлось, да этим не кончилось. Началось еще почище… Ну это я потом…