Я собрался волю в кулак и с криком «мама!» побежал вперёд. Рядом со мной что-то постоянно свистело, а под сапогами содрогалась земля. Об каску бились комья. Я видел, как в разных частях поля взмывал в воздух чернозём, закрывая собой солнце.

    Отбежав сто метров от окопа, я упал пронзённый острой болью.

    — Нога-а-а! У-м-м! — зарычал я.

    «Не ужели моя жизнь закончится здесь? — думал я и смотрел в серое небо. — Ведь мне даже не известно, как называется это место?»

    — Ирод ты окаянный, — услышал я рядом и чья-то рука схватила меня за гимнастёрку. Это был мой знакомый, он тут же стащил меня в глубокую воронку и начал перетягивать ногу ремнём.

    Я смотрел на его суровое лицо и думал о том, что он чертовски похож на отца и деда. Я ранен и истекаю кровью, а он накладывает мне жгут. Не бросил, не оставил умирать. Мне ведь только по фильмам знакомы сражения. Ну а здесь не фильм, здесь всё иначе, здесь страшно.

    Он закончил, достал из кармана серый свёрток и развернул его. В нём лежали письмо и две фотокарточки. 

    — Дочка моя, Катенька, — сказал он и улыбнулся. — А это жена, Таня. Хотелось бы ещё хотя бы разочек их обнять и поцеловать при жизни.