Шум нарастал и вдруг меня пронзил голос Левитана: — От советского информбюро! Он будто прошёл сквозь тело, заставляя каждую клетку вибрировать. Да, это тот самый голос, который я не раз слышал в записи. Рокот самолётов и взрывы фугасных снарядов, разрывали мои перепонки невиданной мощью. Всё перемешалось. Я слышал хрипы раненых красноармейцев и крики солдат «За родину!» Мне на секунду показалось, что я схожу с ума. Звуки гармони, марш «Прощание Славянки» и паровозные гудки слились в сознании в единое многоголосье. Наконец, всё вокруг начало двигаться и вращаться. Раздался крик младенца, и запах керосина ударил в затуманенный мозг. Хрип. Стон. Яркая вспышка. Темнота.

    Сырость. Я почувствовал сырость и запах земли. Я лежал в луже, а жёлтые глиняные стены сжимали тесное пространство. Я видел небо, мрачное небо, казалось, что оно вот-вот разродится дождём. 

    «Что произошло? — думал я. — Шкатулка, орден, цейлонский чай — это то, что я помню. Где я? Может инфаркт? Да ну, брось, ты же неплохой фельдшер и понимаешь, что всё это чепуха. Нужно поскорее разобраться, что со мной произошло?»

    — Эй, красноармеец! — грубый голос вырвал меня из прострации. — Ты чего там озяб? Воевать будем или нет?

    Я прижал подбором к груди и увидел крепкого мужика в военной форме. Он курил что-то похожее на самокрутку и закладывал патроны в круглую чёрную коробку.