— Я посижу ещё немного, мама. Потом сам прибегу. А ты пока всё приготовишь.
— Слезай, я сказала!
— Ну, мам…
— Красный весь уже, опять сгоришь на солнце, реветь будешь, сметаной тебя мазать придётся.
— Ладно, щас спущусь.
После обеда история повторялась: речка с пронзительно прозрачной водой, валун, белокаменный остров, за которым тайга — непознанная тайна.
Опасная. Вовка однажды всё же решился и пошёл вброд к острову. Успел сделать два шага, и налетевшая волна тут же сбила его с ног. Белобрысого лопоухого мальчишку спасли. Вытащили на берег, отругали, надавали под зад болючих шлепков и вернули откуда-то взявшейся матери. Так и засело в его памяти это слово «тайга» — символ притягательной неизвестности, другой мир.
Зимой было по-иному: другой мир скрывался под снегом и на улицах города. У Вовки был друг — татарин Ильгиз. Вовка не знал тогда, что имя его друга-сорванца означает «путешественник», но почувствовал на себе его тягу к странствиям. Им не было и пяти лет ещё, а Ильгиз подговорил Вовку разведать ситуацию в округе, посмотреть на всё своими глазами. Вовка с радостью согласился: тайны притягивали его похлеще магнита. Забрались они в какой-то автобус, ездили по городу до самого вечера: глазели на людей, новые районы, причудливые здания, сверкающие витрины. Потом стемнело, рабочий день закончился и транспортное средство замерло на автобусной станции в ожидании ночного отдыха. Надо было возвращаться домой, только вот беда — они не знали, куда идти. И спросить не у кого: вокруг ни души. На улице темно и холодно. Маленькие бродяги забрались в какую-то телефонную будку и заснули там вдвоём. Разбудил их вой милицейской сирены, свет фар и крики людей.