И никто не вмешался и не вступился за крик. Но когда начался пожар – горожане, что жили ближе, поторопились к нему с ведрами.

-Мы, конечно, сочувствуем тебе…- кашлянули справа, — но твой отец сам нарвался!

-Можешь пожить у меня, — тронули за плечо слева.

                А Эней не слышал их.

                Просто в один момент кусочек мира, оставленного на самом закутке настоящей жизни, вдруг разрушался.  Он понял, что остался один в целом мире и так теперь будет не день или два, а вечность, что самые близкие люди его мертвы, а дом…

                А дома нет.

                И ничего больше у него нет. весь скарб наверняка или растащили, или сгубило пламя. И он остался сам у себя.

                Эней еще не понял чувства, скользнувшего в его груди. Потом отстраненно, будто бы со стороны взглянув на себя – щуплого, нескладного, а главное, живого! – подумал, что ненавидит себя, ведь он не остался с родителями и не принял их участи.

                Эней не знал, зачем он вдруг развернулся и, расталкивая всех, бросился к лесу, туда, куда не стоило ступать в полумраке. Там, где обитал, по слухам и сказам, Странник, но Эней хотел умереть, он полагал, что смерть – это сон, от которого не придется уже никогда проснуться.

                Он бросился со всей юной отчаянности, бросился, надеясь убежать от горя.

                И никто не остановил его.