— Чудеса! Вы посмотрите на это! Я уже забыл! Джон подойди!

— Понимаете, вы как Иисус, только в творчестве, и вас четверо! Вы своими песнями несёте свет, меняете людей к лучшему. Может быть, вы – начало новой религии… — голос его заметно дрожал.

С окрестных переулков, вслед за быстро распространяющейся вестью, всё тянулась и тянулась молодёжь, преимущественно студенты и подростки. Ринго сфотографировался с двумя девушками, и выстроилась целая очередь желающих. Вторая линия выстроилась к Полу, который и сам сделал несколько кадров.

— Сыграйте, пожалуйста! Сыграйте, хоть одну песню! — Студенты распаковали гитары.

— Чего они хотят?

— Просят вас исполнить хотя бы одну песню.

— Какую?

— Им всё равно. А вот, Девушку говорят.

— Ладно! – взглянув на остальных, сказал Джон. – Сделаем, парни?

— Только одну, хорошо? – согласился Джордж, критически вращая в руках неказистый инструмент. Джон запел:

— Я хочу вам рассказать, как я любил когда-то. Правда это было так давно… Помню часто брёл я ночью по аллеям сада, чтоб шепнуть в раскрытое окно…

И уже всем Арбатом подхватили припев. Казалось, даже листья на деревьях дрожали…

Песня ещё звучала, когда поблизости остановилась колонна из трех больших автомобилей, в середине – знакомый чёрный ЗИС. Из него вышел Эпстайн.

— Джентльмены, вы доставили мне несколько очень неприятных минут!

Щёки у него горели.

– Пройдите в машину!

Толпа разочарованно замерла.