Быстро позавтракав, он подошёл к телефонному аппарату, снял трубку, и со своим обычным южным «гэканьем» сказал:

— Алло! Соедините с Громыкой! Андрей Андреич, я скоро приеду к себе в кабинет, машина уже внизу. Ты заедь. Есть разговор. Да.

Генеральный секретарь расположился в кресле своего просторного, но аскетично убранного кабинета номер 6 на Старой площади.

— Значит так, Андрей Андреич, ты мне скажи, что ты думаешь про английскую эстраду?

— Как министр иностранных дел или как простой гражданин?

— Как министр, естественно. Гражданина… я бы на улицу вышел спросить.

— Ну, кое-что слышал в начале 50х, когда был послом… Для чего Вы спрашиваете, Леонид Ильич?

— У них есть ансамбль, называется Битлз. В данный момент… номер один в мире. Вот так… Говорят, и в наших московских подворотнях молодёжь их песни поёт. Я посмотрел, послушал. Ничего! Один солист у них, темноволосый такой, на молдаванина из наших похож. Симпатичный. Поёт хорошую песню, про вчера. О любви! – выражение лица Леонида Ильича стало романтичным, — А другого зовут Джон, это по-нашему Ваня, мне Суходрев сказал. Может дадим им выступить в Москве? Дин Рид же выступал.

— Выступал.

— Елизавета Вторая им орден Британской империи вручила. У нас орденов тоже хватает, подберём! С Сусловым и Андроповым я переговорю, с Косыгиным тоже. Щёлокову скажу, пусть обеспечит порядок… Вот Семичастный меня беспокоит, председатель КГБ… Это Шелепина человек, а ведь он сам на моё место метил…