—Жора.

—Да не трогай ты меня!— закричал журналист.— Уйди! Исчезни!

—Да что с тобой?

—Уйди, я тебя прошу. Я проклятый, понимаешь? Сначала родители, потом Иришка, потом я сам, а теперь и Людка, понимаешь?! И все под машиной! Все!

Савин резко сделал паузу, а потом продолжил спокойным, скорее нейтральным голосом:

—Уходи. Я не хочу, чтобы и ты погибла. Пойми, я проклятый. Все близкие мне люди погибают. Я не хочу еще кого-то потерять. Я просто не выдержу.

Ямпольская медленно встала и направилась к выходу. На щеках заблестели слезы. А ведь она просто хотела его поддержать…

Орлянский резко зарулил во двор своего коттеджа и вышел из машины. Не найдя сил идти, он просто сел на асфальт. Максим подошел к шефу.

—Макс, я сбил человека.

—Понятно. Так, бойцы! Машину в наш автосервис, на разборку. Вам какую, Юрий Петрович? Такую же или другой модели?

—Мне все равно… «Бентли» хочу. Слышь, Макс, а ты мог бы узнать кто она?

—Кто «она»?

—Я бабу сбил, понимаешь? Женщины, это же наше будущее, продолжательницы рода. Сделай доброе дело и тебе там,— он показал на небо,— зачтется. Найди ее. А то я сам по больницам пойду!

—Хорошо, хорошо, давайте без самодеятельности. Я найду.

—Если жива, оплати больницу.

—Может подозрение пасть.

—Не упадет. Начинай меценатскую программу. Все равно через месяц собирались раскручивать. Ты знаешь, стандартный пакет препаратов и материалов, а завтра пойдем в больницу лично. А с девкой придумаем какую-нибудь историю, будто лечение самых тяжелых включено в программу. Хоть бы жива была.