—Потому что это мой крест. Если я забуду, я не смогу помочь другим забыть свое прошлое.

—Это из-за твоего дара?

Люда пробегала мимо гостиной в другую комнату и случайно услышала последние слова. «Дар? Какой дар?» Она притаилась за стенкой. Хоть и не хорошо подслушивать, но ей стало очень интересно.

—Да,— ответил Савин.— Если я забуду то состояние души, когда хочется умереть, я не увижу его в других людях. Я не увижу черный цвет.

—А совсем недавно ты кричал, что все ложь.

—Я хотел тебя успокоить.

—Я это поняла. Позже.

—Ты меня простила?

—Конечно, ведь я сейчас здесь.

* * *

Уже стоял глубокий осенний вечер, конец рабочей недели, и Орлянский Юрий Петрович позволил себе расслабиться, выпив уже, на данный момент, полбутылки виски.

—Да,— задумчиво протянул он, болтая бутылкой, рассматривая замысловатые формы.— Только русский человек может вот так пить вискарь, бутылками. А, Максимка?

—Юрий Петрович,— ответил охранник.— Завтра важная встреча.

—Да знаю я, знаю. Если бы ты знал, как надоело мне это все. Встречи, разборки, бабки, бабы. Поперек горла уже стоит! Ты понимаешь? Я же не жил совсем. Я только зарабатывал деньги, зарабатывал, зарабатывал. Заработал. Ну что еще надо? Бросить все к чертовой матери и жить спокойно до самой старости.

—Понесло на лирику,— пробормотал Макс.

—Вот оставлю тебе весь бизнес, ты будешь управлять всем, а мне только проценты высылать. А я уеду куда-нибудь на Багамы! Ты как?