— Сколько им лет? — спросил Никита.

— Довольно много. Они были ещё у моего отца.

— Хорошо небось иметь, что-нибудь напоминающие о родных. — сказал он риторически.

У Никиты к горю не было никого. Он не знает, не помнит и не хочет знать, видеть, думать, слышать про своих предков. Как он помнит себя, всегда был в детском доме. А иногда наблюдая, как некоторых детей забирают новые родители или, наоборот, приводят с целью отдать. У него внутри складывалось впечатление, что детский дом его и родил. Одного, никому не нужного. Не загрязняя голову ласками и любовью, окунулся в знание. Книги стали для него лучшими друзьями, а их герои теми самыми родителями, с которыми он путешествует по мирам. Не удивительно, что оказавшись добровольно запертым обстоятельствами на работе, в лаборатории, с Гениевым они очень быстро сдружились.

— А у тебя прям совсем никого нет?

— Угу.

В сочувствии Никита не нуждался, поэтому наступило неловкое молчание.

— Ладно. — Гениев поставил чай на стол. — Что мы выяснили. Чтобы прилететь, нужны визы. Они считай у нас есть. Теперь требуется выяснить, какая экипировка нужна и всё такое.

— Услуги охотника. — быстро вставил Никита

— Тоже верно.

Земле-полис. Самая центральная из самых центральных планет огромного космического государства. На Земле-полисе располагалось центральное министерство научных дел и исследования. В него со всех научных учреждений приходили документы абсолютно разной направленности.