Прошел месяц. Все строки были дописаны. Лабертино казалось, что он начинает жить заново. Он споет. Споет в последний раз! И навсегда забудет о том, что у него есть Голос. С этими мыслями он торопливо вышел из примерочной. Портной должен был успеть к сроку сшить прекрасный классический костюм.
Какой-то человек, который прятался в узком переулке, кинулся к Лабертино. Лабертино отпрянул в сторону. Перед ним стоял Карло.
— Не слишком ли жестоко вы поступаете, отправляя мои записки и подарки обратно, разрывая тонкую нить общения с вами! — затараторил он.
— А мир разве не жесток? — вопросом на вопрос ответил Лабертино, оправившись от шока. — Разве не жестоки люди? Разве не жестока Смерть? К тому же, разве я вам что-нибудь должен? Почему вы решили, что имеете право осыпать меня упреками и обвинять в жестокости?
Карло помрачнел. Его необычное лицо стало задумчивым.
— Вы, несомненно, правы! Но я не нахожу себе места, отравленный мыслью, что больше никогда вас не услышу! — Карло снова сделал попытку кинуться к нему, но Лабертино его отстранил.
— У вас еще будет такая возможность. Правда последняя. Я даю заключительный концерт на будущей неделе… После него меня никто никогда более не услышит…
Карло будто помешался. Он стал смотреть в одну точку и тихонько напевать новые арии Лабертино, о которых еще не знала ни одна живая душа! Никто!
— Откуда?!
Глаза Лабертино широко раскрылись и в них был немой вопрос.
— Когда вы их сочиняли, я проводил ночи у вашего окна и исчезал только с рассветом, когда вы засыпали, — проговорил Карло.
Лабертино отстранил его:
— Вы безумны!
Он быстрыми шагами пошел прочь. Он всегда знал, что такие люди могут быть опасны и никогда не знаешь, чего от них можно ожидать завтра. Отойдя на приличное расстояние, Лабертино обернулся. Карло по-прежнему смотрел на него. В его глазах была немая обида и боль.
«Он странный. Очень странный. Не хочу больше видеть этого человека».
Лабертино приказал слугам купить несколько собак и на ночь выпускать во двор.
Меньше всего ему хотелось, чтобы этот человек следил за ним.
Лабертино присел в кресло, не снимая плаща, задумавшись о своей будущей жизни. Отстрелявшись на концерте, он займется продажей поместья.
Лучший способ начать новую жизнь — уехать в новое место. Где его никто не знает, где никто не знает о Голосе. Он похоронит Лабертино и снова станет Эдвардом. Обычным человеком. Он еще не придумал, чем будет заниматься. Хотелось какое-то время просто попутешествовать, посмотреть новые города, познакомиться с новыми людьми. Он был богат и мог многое себе позволить.
Слуга сообщил, что вчера к нему заходила Мария, а позавчера вечером — Кончита.
Лабертино безучастно пожал плечами и попросил слугу, чтобы, когда эти сеньориты придут снова, тот сказал, что его не бывает дома.
Он прекрасно осознавал, что эти шлюхи спали с ним всего лишь потому, что он был богат и знаменит, а к тому же еще молод и красив. Как трудно найти в наше время такой лакомый кусочек!
Они вызывали у него приступ тошноты и отвращения. Он не хотел больше ни секса с ними, ни видеть их, ни слышать о них.
Лабертино мечтал найти родственную душу, которая любила бы его, не смотря ни на что. Любила бы именно его, а не Голос.
В то же время он боялся найти такую душу, чтобы Смерть, притаившись, вновь ее не украла, обрекая на терзания и боль.